Зинаида Дерягина

Программа о русском языке «Слово»
(автор и ведущая – Зинаида Савиновна Дерягина)

К 1020-летию Крещения Руси

2008-й год – юбилейный, это год 1020-летия Крещения Руси. И я думаю, мы должны вспомнить не только тех, кто научил нас вере Христовой, кто принёс Евангельское учение на Русь, но мы должны также вспомнить и тех наших соотечественников, которые в начале двадцатого века вынуждены были уйти, уехать из России, но там, на чужбине, они уберегли, сохранили свою русскую речь, они не расстались и с родной своей верой, именно потому они и смогли там, вдали от России, выжить. Но, находясь на чужбине, они постоянно вспоминали о своём оставленном Отечестве, о своём родном доме. И заветной мечтой многих из них было только одно – увидеть свои родные места и, если возможно, то и упокоиться в родной земле…

Среди русских эмигрантов первой волны есть замечательный писатель — И. С. Шмелёв. В своих произведениях, в том числе и в цикле рассказов под названием «Сидя на берегу» (эти рассказы были написаны в мае — сентябре 1925 года, особо следует выделить рассказы «Крестный ход» и «Город-призрак»), он до слёз трогательно вспоминает старую свою Москву, вспоминает её храмы, московский Кремль, вспоминает о том, как проходили церковные праздники и какие проходили крестные ходы по Москве, в том числе и по его любимому Замоскворечью. И в одном из этих рассказов почти через каждое слово у Шмелёва рефреном звучит один и тот же вопрос: придёт ли в Россию Великий День? То есть придёт ли тот день, когда не только в Москве, но и по всей России вновь зазвучат церковные колокола, когда вновь народ русский будет поднимать из своих храмов святые иконы и хоругви и выносить их в крестный ход? А в старину крестные ходы проходили очень часто, потому они и запомнились И. С. Шмелёву с детства. И в конце одного из этих своих рассказов И. С. Шмелёв напишет пророчески важное слово: «Верю!» Он действительно горячо верил в то, что рано или поздно опомнится русский человек и вернётся на дорогу, которая ведёт к храму. И человек русский опомнился, он вернулся к своей вере, он пришёл к своему храму. Это случилось через шестьдесят лет после тех слов, которые написал и произнёс И.С. Шмелёв. Это произошло в 1988 году, вернее, тот юбилейный для России год стал отправной точкой, когда в нашей стране стали открываться храмы, стали восстанавливаться поруганные и доведённые почти до полного разрушения многие наши монастыри…

С того дня, когда мы праздновали 1000-летие крещения Руси, прошло уже двадцать лет. И даже не прошло двадцать лет, а пролетело: так мимолётно время, так оно стремительно летит вперёд…

Мне запомнился тот день – это было 11-го июня 1988 года. День был солнечным, но в то же самое время довольно прохладным и ветреным. Казалось, что сама природа тогда не верила, она будто боялась поверить в то, что вот так, открыто, свободно совершается Богослужение, что на эту юбилейную, праздничную службу съехались со всех концов страны и из-за рубежа иерархи, рядовые священники, монахи и монахини. Я помню, что совсем близко от нас стояла монахиня, приехавшая из Иерусалима. Она раздавала листья от мамврийского дуба. Кто-то брал эти священные дубовые листья из её рук с благоговением и трепетом, а кто-то — с осторожностью и даже недоумением, потому что тогда многие не знали ничего о мамврийском дубе. Во дворе Данилома монастыря, самого первого монастыря, открывшегося тогда в Москве, было многолюдно, но власти, чтобы не было неразберихи и просто толпы, пропускали туда очень строго, только по пропускам, в которых были указаны даже места, где кому можно стоять во время службы. Всё пространство монастырского двора было разделено на секторы, и все очень дисциплинированно вставали в эти отведённые секторы, обозначенные в пропусках. Но, как я понимаю, на то праздничное Богослужение попал в большей степени народ любопытствующий, потому что тогда людей церковных было очень немного, да и получить пропуска на службу в Данилов монастырь было очень трудно. И точно так же, например, на самую первую службу в Храм Христа Спасителя в праздник Рождества Христова в 2000-м году пришло много людей просто любопытствующих. Почти у каждого, кто там стоял, в руках были мобильные телефоны, которые беспрестанно звонили. И только по этому включённому мобильнику можно было понять, что человек в храм пришёл не помолиться, а из любопытства.

Тогда, 11 июня 1988 года, не только люди, но и сама природа будто не верила, что кончилось лихолетье, кончилось богоборческое время, длившееся 70 лет, с рокового 1917 года. И даже сама природа на всё смотрела недоверчиво, и в тот летний июньский день было по-сентябрьски прохладно. Природа тоже словно боялась раскрыть своё тепло, она не верила случившемуся… И вот прошло двадцать лет. В нашей стране уже выросло новое поколение людей, которое привыкло видеть храмы открытыми, привыкло к тому, что сейчас никто официально не запрещает ходить на службу, нигде во время церковных праздников не выстраиваются милицейские кордоны для того, чтобы не пропустить молящихся в храм, нигде не ловят участников крестного хода. А ведь это было! Но в те богоборческие годы всё равно ходили в храмы, они ходили и в крестные ходы, причём, крестные ходы совершались тайно, по ночам, а в дневное время люди просто где-нибудь сидели в укромном месте, чтобы не попасть в руки милиционеров. В это сейчас даже трудно поверить, но пожилые люди это помнят, они помнят, как их отлавливали во время крестного хода и сажали в тюрьму только за то, что они хотели пройти по святым местам, по которым до них ходили русские люди столетиями. И в этом случае я вспоминаю замечательный крестный ход — Великорецкий, который совершается вот уже пять веков. Он проходит ежегодно по Вятской земле в первых числах июня, и удивительно то, что он не был прерван и в двадцатом веке. Его спасли белые платочки, так в народе иногда ещё называют старушек-богомолок…

Русские крестные ходы – явление уникальное. Этого, пожалуй, нет нигде. И в этом году, когда мы отмечаем 1020 лет со дня крещения Руси, тоже идёт крестный ход, вернее, совершается целых восемь крестных ходов, и десятого июня, в канун празднования 1020-летия Крещения Руси, все они придут в Москву. И здесь невольно возникает вопрос, а почему именно восемь крестных ходов? Есть ли здесь какая-то символика? Всё дело в том, что среди церковных символов есть и так называемая звезда Богородицы. Она восьмиконечная, то есть состоит из восьми лучей. А поскольку Русь-Россия считается уделом Пресвятой Богородицы, то именно с этим и связано появление этих восьми крестных ходов, которые идут в Москву со всех концов России.

Один из них идёт из Владивостока. Этот крестный ход совершается уже целый год, основная группа паломников состоит из двадцати человек, но сам крестный ход многотысячный, то есть в него постоянно вливаются то одни, то другие участники с тем, чтобы пройти какого-то количество километров. Паломники идут также из Барнаула, Якутска, Петербурга, Архангельска, Ростова-на-Дону и ещё из Зарубежья, из святых мест – Иерусалима и святой горы Афон. Причём, эти зарубежные крестные ходы пройдут по территории Украины и Белоруссии, то есть по исконно русским землям. Люди православные, сменяя друг друга, идут тысячи километров: и зимой, и летом, и осенью, и весной, и в мороз, и в жару, и в снег, и в ветер, и в дождь… Люди идут помолиться о себе, о близких и, конечно же, о стране нашей, это особого рода бой с невидимой силой зла, это сражение духовное, но это также и наша проповедь Христа – особенно в тех местах, где давно нет храмов, где заброшена земля, где люди живут в нищете и безысходности, и им нужна духовная поддержка, им нужна духовная помощь…

* * *

В Повести временных лет под 986 годом есть довольно большая запись – это так называемая Речь Философа, в которой довольно подробно рассказывается о том, как киевский князь Владимир выбирал веру.

Мы приведём небольшие отрывки из этой Речи Философа. Поскольку она написала в виде пространного диалога, мы сделаем пропуски в тексте, то есть постараемся выделить лишь только самое главное для нашей сегодняшней темы. Итак, Речь Философа – из Повести временных лет. Ещё раз напомню, что эта легенда датируется 986 годом, то есть в ней описываются события, происходившие за два года до официального Крещения Руси. В этом рассказе о выборе веры князем Владимиром говорится о том, что вначале к нему «пришли болгары веры магометанской…». Но здесь следует сделать замечание, касающееся того, какой же народ тогда, в конце десятого века, называли болгарами. Это не современные болгары-славяне, а волжские булгары, которые в то время жили в низовьях реки Волги. Так вот когда к киевскому князю Владимиру пришли булгары-мусульмане, то они обратились к нему с такими словами:

«- Ты, князь, мудр и смышлён, но не знаешь закона. Уверуй в закон наш и поклонись Магомету.

И сказал Владимир:

— Какова ваша вера?

Они же сказали:

— Веруем богу, а Магомет нас учит, говоря: обрезать уды тайные, а свинины не есть и вина не пить…

Владимир же слушал их, ….но это ему было не любо – об обрезании уд и о воздержании от мяса свиного, и от пития особенно. Сказал он:

— Руси веселье – питие, не можем без того быть.

Потом же пришли немцы из Риги, говоря, что:

— Пришли мы посланниками папы, сказал тебе так папа: земля твоя, как земля наша, а вера ваша, не как вера наша. И вера наша есть свет, ибо поклоняемся Богу, сотворившему небо и землю, и звёзды, и месяц, и всё дыхание, а боги ваши – древо.

Владимир же сказал:

— Какова заповедь ваша?

Они же сказали:

— Пост по силе. «Если кто пьёт или ест, всё во славу Божию», — сказал учитель наш Павел.

Сказал же Владимир немцам:

— Идите, откуда пришли, ведь отцы наши этого не приняли.

Это услышавшие иудеи хазарские пришли, говоря:

— Слышали мы, что приходили болгары и христиане, учили тебя каждый вере своей. Ведь христиане веруют в того, кого распяли мы, мы веруем единому Богу Авраама, Исаака и Иакова.

И сказал Владимир:

— Что за закон ваш?

Они же сказали:

— Обрезаться, ни свинины не есть, ни зайчатины, субботы хранить.

Он же отвечал:

— Так где же земля ваша?

Они же отвечали:

— в Иерусалиме.

Он же сказал:

— Там ли она?

Они же сказали:

— Разгневался Бог на отцов наших, и расточил нас по странам за грехи наши, и предана была земля наша христианам.

Он же сказал:

— Как же вы других учите, а сами отвержены Богом и расточены? Если Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам желаете то же зло принять?

Потом прислали греки к Владимиру Философа, сказавшего так:

— Слышал я, что приходили болгары, учившие тебя принять веру свою, но их вера оскверняет небо и землю….

— Слышал я и то, что приходили от Рима учить вас вере своей. Их же вера малым от нашей отличается, ибо служат на опресноках, называемых облатки. Их же (то есть опресноки) Бог не заповедал, он повелел хлебом служить, и так заповедал апостолам. Взяв хлеб, сказал: «Это тело Мое, преломляемое за вас». Так же и чашу взяв, сказал: «Это кровь Моя Нового Завета». Эти же того не делают, и не правая их вера.

На это сказал же Владимир:

— Пришли ко мне иудеи, говоря, что немцы и греки веруют в того, кого мы распяли.

Философ же сказал:

— Воистину в Того Веруем, ибо их пророки прорицали, что Бог родился, а другие, что распят будет и погребён, и в третий день воскреснуть Ему и на небеса взойти. Они же тех пророков избивали, а других истязали. Когда же сбылось проречение тех, сошёл Он на землю, и распятие принял, и воскреснув, на небеса взошёл. От них же ожидал покаяния сорок и шесть лет, и не покаялись. И послал на них римлян, и грады из разбили, и самих рассеяли по странам, и в рабстве они в странах.

Сказал же Владимир:

— Для чего же сошёл Бог на землю и страсть такую принял?

Отвечая же, Философ сказал:

— Если хочешь послушать, так скажу тебе от начала, для чего сошёл Бог на землю.

Он же сказал:

— Послушаю с радостью».

И далее в летописи следует краткое изложение Ветхого Завета и также Нового Завета, А уже после этого вновь продолжается диалог Философа с киевским князем Владимиром. Он представляет собой не что иное, как катехизис, то есть идут вопросы князя, размышлявшего над важным для него вопросами, и на эти вопросы следуют ответы Философа.

Мы приведём часть этого диалога.

Сказал же Владимир:

— Почему от жены родился Он, и на дереве распяли Его, и водой крестился?

Он же сказал ему:

— Потому, что сперва род человеческий с женою согрешил – дьявол прельстил Евою Адама,

И лишился он рая;

Так же и Бог отмщение давал дьяволу:

Женою сначала была победа дьявола,

Ибо женою сначала изгнан Адам из рая;

От жены же воплотился Бог,

И повелел в рай идти верным.

А почему на древе распят?

Потому, что от древа вкусив, лишился он рая;

Бог же на древе страсть принял,

Да будет древом дьявол побеждён,

и от древа жизненного приимут праведные.

А почему же водою обновление?

Потому, что при Ное, когда умножились грехи в людях,

Послал Бог потоп на землю,

И потопил людей водою.

Потому и сказал Бог:

«Поскольку погубил водою людей за грехи их,

Так ныне же водою очищу грехи людям, обновления водою».

…

Когда апостолы учили по вселенной веровать Богу,

Из учение мы, греки, приняли,

И вся вселенная верует учению их.

Поставил же Бог один день,

В него же желает судить,

Придя с небес к живым и мертвым,

И воздать каждому по делам его:

Праведным Царство Небесное и красоту неизреченную,

Веселье без конца, и не умирать вовеки;
а грешникам – мука огненная и червь неусыпающий,

И муке их не будет конца.

Таковы будут мучения тем,

Кто не верует Господу нашему Иисусу Христу:

Мучится будут в огне,

Кто не крестится».

И как гласит летопись, в конце этого диалога Философ показал князю Владимиру запону (то есть полотно, на котором было изображение Страшного Суда) и сказал при этом, что «одесную (то есть справа от Христа стоят праведники), в веселии направляющиеся в рай, а ошую (то есть слева) – стоят грешники, идущие в ад, на муку.

Князь Владимир, рассмотрел это полотно с изображением Страшного Суда, и, вздохнув, сказал:

«- Добро тем, что одесную, горе же этим, что ошую.

Философ же сказал:

— Если хочешь одесную, с праведными стать, то крестись.

Владимир же принял это к сердцу своему, сказал:

— Подожду ещё немного.

И заканчивается эта легенда такими словами:

Желая испытать все веры, Владимир, дары многие дав, отпустил его (то есть Философа) с честью великой.

И чтобы окончательно убедиться в правильности выбора веры, он отправляет в Царьград десять мужей «добрых и смысленных» (то есть мудрых), которые должны были посмотреть, как же совершается церковная служба в храме Святой Софии.

Вернувшись в Киев, послы ему сказали: «И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба там лучше, чем в других странах».

Именно после этого рассказа послов о греческом торжественном Богослужении и остановился князь Владимир: он предпочтение отдал Византии. Всем известно, что каждый народ, как и каждый человек, находит свой путь к Богу. Известно, например, что западные славяне — моравляне, прислав посольство к византийскому императору, просили дать им учителя, который бы на понятном им славянском языке научил бы их вере, то есть чтобы доступно изложил им основы христианской веры. Для русских же в этом выборе веры важным была ещё и красота Богослужения, то есть фактор, связанный с художественно-эмоциональным восприятием мира.

Но в то же самое время решение киевского князя Владимира о выборе веры было решением и политическим, потому что Византия в то время была могущественным государством, имевшим большой политический вес в Европе. И, породнившись с византийским императором, киевский князь уже становился равными во всех отношениях с другими западноевропейскими правителями. И не случайно князь Владимир сразу поставил условие Византии: крещусь, если в жёны мне выдадут византийскую царевну, сестру императора Василия Анну.

Таким образом, Русь, приняв христианство из Византии, вступила в сообщество восточнохристианских государств с установившейся там иерархической системой, а также и с установившейся в Византии политической идеологией. И поскольку центральное место в этой иерархической системе Византии занимал avtokrator romanion basileus – «император ромеев, вселенский царь», то правители соседних с Византией государств стремились получить максимально высокие титулы от Константинополя. Эти титулы (архонтов, князей, стольников) они получали в зависимости и от политического веса своего государства, и от родственных связей с правящей в Константинополе династией. И, к примеру, византийский император Константин Багрянородный в своём труде «О церемониях» писал, что к болгарским царям следует обращаться так: «к любезному и вдохновенному нашему сыну – архонту христианского народа болгар». В этом случае интересно узнать, а какой же титул носил князь Владимир, когда он сам и его государство — Киевская Русь – приняли христианство?

Русский писатель середины одиннадцатого века, Иларион, в своём Слове о Законе и Благодати называет князя Владимира каганом. И он так пишет о нём:

Похвалим же и мы, по силе нашей,

(перевод профессора В.Я.Дерягина)

На первый взгляд здесь может показаться странным именование киевского князя Владимира титулом каган, титулом явно не византийского происхождения. И, я думаю, нам следует прокомментировать это слово — каган. По своему происхождению оно тюркское, но в тюркские языки оно попало из китайского и представляет собой титул верховного правителя, который был в употреблении у хазар и у скифов именно в то время, то есть в эпоху Киевской Руси. И это слово — по отношению к хазарам — встречается, например, в Повести временных лет под 965 годом, где описывается победоносный поход киевского князя Святослава на хазар («Иде Святославъ на козары; слышавше же козари, изидоша противу с князем своим каганом, и съступишася битися»). Как видим, в этом летописном тексте, слово каган поясняется, вернее, переводится древнерусским существительным князь, то есть это был самый высокий титул, равнозначный княжескому титулу. И после того, как киевский князь Святослав в 964-965 году полностью разгромил хазарский каганат, и Русь обрела независимость после многовекового и жестокого хазарского ига, этот титул каган стал применяться уже по отношению к киевским князьям. Он, можно сказать, был перенесён с побеждённых – на победителей. Другими словами, это заимствованное слово представляет собой знак победы. То есть киевские князья к моменту крещения Руси имели свой титул, но как титул он не утвердился, может быть, в силу того, что он имел очень сильную хазарскую окраску. Также считается, что именно в правление князя Владимира начинает применяться другое титульное именование — великий князь, несколько позднее его сменит другой титул — царь, но это будет уже в эпоху Московской Руси.

Мы должны вспомнить ещё и о том, что киевский князь Владимир при крещении получил имя Василий, которое переводится с греческого как «царственный». То есть можно полагать, что это и есть византийский титул, данный князю Владимиру, когда тот решил не только сам креститься, но и крестить свой народ русский. Правда, в русскую историю он вошёл не под христианским именем Василий, а под языческим по происхождению именем Владимир, которое после канонизации князя, стало христианским. И точно такая же история произошла с именем его бабки, княгини Ольги: она вошла в русскую историю не под христианским своим именем Елена, а под языческим именем, которое впоследствии тоже вошло в состав христианских имён.

* * *

О князе Владимире Крестителе замечательно было сказано в произведении древнерусской литературы домонгольского периода — в Слове о Законе и Благодати. Это произведение называют ещё пасхальной проповедью, оно было составлено Иларионом, духовником князя Ярослава Мудрого, и прочитано было им в день Пасхи в 1049 году. Часть этого произведения полностью посвящена прославлению князя Владимира. Любопытно то, что Н.М.Карамзин даже считал, что весь этот памятник русской словесности можно назвать «Житием святого Владимира». Конечно, это ошибочное мнение, потому что Иларион не писал Житие, но по мнению некоторых современных исследователей, это была, можно сказать, своего рода заявка на канонизацию князя Владимира.

Иларион сравнивает дело крещения Руси с деяниями апостолов. И он пишет, что, подобно тому, как хвалит Римская страна апостолов Петра и Павла, Азия и Эфес – апостола Иоанна Богослова, Индия – апостола Фому, Египет – апостола Марка, «похвалим же и мы, по силе нашей малыми похвалами великое и дивное сотворившего…» И князя Владимира он называет учителем и наставником, более того, князь Владимир — равный апостолам. В этом чине (равноапостольный) он и канонизирован был Русской православной церковью в тринадцатом веке. Это было связано с победой князя Александра Невского над шведами (15 июля 1240 года), которая произошла именно в день памяти Владимира Крестителя, поэтому князь Александр Невский эту свою блестящую победу связал с чудом князя Владимира, то есть с его духовной поддержкой.

Мы приведём небольшой отрывок из Слова о Законе и Благодати. Переложение этого памятника письменности с древнерусского языка на современный русский был сделан в 1987 году профессором В.Я.Дерягиным. Попутно заметим, что здесь Иларион князя Владимира называет его христианским именем – Василий.

Тебя же похвалим, о, честный и славный,

И всем, требующим милости?..

   К НАЧАЛУ РАЗДЕЛА        ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ