Если вы захотели купить себе качественную гитару с хорошим звучанием, то лучше всего выбрать японские Ibanez гитары , качество звучания которых вас приятно удивит.

Сегодня надо в разы, а не на проценты повышать уровень финансирования, тем более что огромные доходы, которые получает государство, надо использовать разумно, то есть вкладывать их в собственный народ, в образование, в детей, и тогда мы получим отдачу тысячекратно. – Т.С. Федяева беседует с доктором педагогических наук, президентом фонда «Образование» С. К. Комковым.

Татьяна Федяева: Сегодня мы будем говорить о докладе, с которым выступил наш президент о перспективах развития страны до 2020 года. В частности, там говорилось о необходимости инновационной деятельности. Вот я читаю определение: инновационная внедренческая деятельность – это деятельность по созданию и использованию интеллектуального продукта, доведению новых оригинальных идей до реализации в виде готового товара на рынке, организация экспертиз, внедрение, тиражирование изобретений, научно-технических разработок и так далее. То есть инновация – это наука, техника и прогресс?

Сергей Комков: Да, это прогресс в кубе. Инновационный путь развития – это такой путь, при котором ставка делается на развитие наукоемких технологий, в результате применения которых можно достичь серьезного скачка в экономике, а не на добычу и продажу полезных ископаемых и других природных ресурсов.

Татьяна Федяева: А прогресс в кубе невозможен, как мне кажется, без прогресса в образовании. Что у нас с образованием? Есть ли основания для оптимизма, что продекларированные планы сбудутся и качество образования повысится?

Сергей Комков: Совершенно очевидно, что интеллектуальный продукт создает конкретный человек, и задача образования всегда заключалась в том, чтобы научить подрастающего гражданина страны создавать самостоятельно новый интеллектуальный продукт, то есть научить его мыслить, а не в том, чтобы напичкать его каким-то набором знаний, научить его разгадывать кроссворды, распознавать какие-то изображения на экране. Если в процессе образования вы готовите потребителя, способного только пользоваться плодами чужого труда, то вы своей цели не достигнете.

Российская система образования всегда отличалась от других мировых систем тем, что она носила классический фундаментальный характер, что позволяло готовить человека к тому, чтобы он через некоторое время, научившись мыслить, анализировать факты, события, явления, научившись сопоставлять все, что происходит в мире, научился к тому же еще и создавать совершенно новые модели, то есть создавать что-то свое на новом, более высоком уровне. В этом мы значительно отличаемся от американской системы, которая готовит потребителя. Главная задача американской школы – научить подрастающего американца пользоваться всем, что уже было создано до него: калькулятором, компьютером, правильно сходить в магазин, отовариться по карточке, не более того. Сегодня там порой это доходит до полного до абсурда: американский обыватель, приходя в магазин, для того чтобы прибавить полтора доллара к двум с половиной, он достает калькулятор и начинает считать. Он в уме не в состоянии это сделать. Казалось бы, хорошо, есть калькулятор, зачем утруждать свои мозги, зачем засорять их чем-то? Но голова обязана трудиться, в ней постоянно должен идти мыслительный процесс, иначе она превратится в кочан капусты.

Татьяна Федяева: Как сказал поэт: «Душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь». Вот и голова тоже.

Сергей Комков: Она тем более должна трудиться, что у детей заложены невероятные способности. Я считаю, что никаких специальных детей-индиго нет, но любой ребенок, появившийся на свет, обладает уникальным набором способностей, и задача воспитателя, учителя – раскрыть эти способности, максимально их направить на творчество, на производство интеллектуальной продукции.

Татьяна Федяева: Сергей Константинович, что за парадокс: с одной стороны, президент заявил о необходимости инновационной деятельности, а с другой стороны, министр образования господин Фурсенко на встрече с молодежью на Селигере этой осенью сказал о необходимости готовить правильного, квалифицированного потребителя. Нет ли здесь противоречия, на ваш взгляд?

Сергей Комков: Здесь глубочайшее противоречие. Если господин Фурсенко это говорил осознанно, то это означает две вещи: либо он не понимает, о чем он говорит, либо он осознанно вводит в заблуждение всю страну, и пытается направить страну не по инновационному пути развития, поэтому мне кажется весьма странным его постоянное присутствие в команде президента. Президент заявляет о необходимости инновационного пути развития, а рядом сидит его же министр и предлагает систему образования построить так, чтобы готовить не интеллектуалов, а потребителей. Это настолько жесткое противоречие, что его можно разрешить только двумя способами: или министр должен покинуть свой пост, или президент должен отказаться от своих слов.

Татьяна Федяева: Для инновационного пути развития нужны люди высочайшей квалификации, получившие хорошее образование. Можно ли надеяться, что наша наука, наши высшие учебные заведения, да и вся наша система образования обеспечат появление таких людей?

Сергей Комков: Система образования сегодня – это, пожалуй, единственная сфера, которую не удалось окончательно прикончить нашим реформаторам. Она все-таки еще сохранилась, еще сопротивляется. Это произошло, во-первых, потому что сама система образования является самой консервативной из всех социальных сфер, а во-вторых, потому что все-таки в этой системе остались еще высококвалифицированные кадры, которые понимают, чем это все может кончиться. И в средней, и в начальной, и в высшей школе еще остались старые, закаленные кадры, которые потихонечку, к сожалению, уходят. Но есть и молодые хорошие, талантливые специалисты. Другой вопрос, куда катится сама система.

Татьяна Федяева: То есть у нас есть основания для оптимизма?

Сергей Комков: Некоторые основания для оптимизма есть, но очень много оснований и для тревоги. Настораживают те шаги, которые сегодня предпринимает не только Министерство образования, но и депутатский корпус, пытаясь узаконить целый ряд новаций и реформ в системе образования, которые будут способствовать ее распаду. Во-первых, это переход на двухуровневую систему образования в высшей школе, которая сложилась в Европе еще в средневековье. Мы шли другим путем, у нас сложилась своя школа, и то, что мы сегодня пытаемся ее сломать и перестроиться на чужую, очень опасно.

Во-вторых, это переход на новую систему финансирования в системе образования – на нормативно подушевое финансирование. Ни о какой конкуренции в образовании не может быть и речи. Здесь не ипподром, а здесь место для вдумчивой и кропотливой работы, поэтому каждая школа, независимо от того, сколько в ней учеников, пять, десять, сто пятьдесят или полторы тысячи, должна иметь все необходимое для того, чтобы обеспечить образование каждого конкретного ученика. Иначе мы нарушаем главный конституционный принцип равности доступа к полноценному образованию.

В-третьих, появилась очень опасная новация – все, что пытаются сделать с системой оценки знаний выпускников и вообще итоговой оценки, знаменитый ЕГЭ – единый государственный экзамен. Переход на тестовую форму оценки знаний учеников нас опускает сразу на несколько ступенек вниз. Мы фактически будем лишены возможности развивать творческую активность выпускников, а будем готовить их просто к тестовой викторине. Неслучайно как раз сегодня Комитет по образованию в Государственной думе рассматривает вопрос о включении изменения в закон об образовании, касающийся ЕГЭ. Все-таки ректорское сообщество предлагает оставить во всех вузах традиционные классические вступительные экзамены, а результат ЕГЭ учитывать как второстепенный, только как один из дополнительных факторов.

Татьяна Федяева: Недавно мне довелось беседовать с педагогами русскоязычной гимназии из Эстонии, которые рассказали, что в там пошли на систему нормативно-подушевого финансирования лет пятнадцать назад. В результате стали закрываться все маленькие школы. Сейчас спохватились, поняли, что надо эту систему отменять. Прокомментируйте, пожалуйста, можно ли проводить параллель между маленькой Эстонией и Россией?

Сергей Комков: Я лучше приведу еще один пример. В Таиланде, если в деревне есть двое или пятеро учеников, стараются открыть в этой деревне школу, а не возят детей непонятно куда. Они считают открытие школы в деревне своим великим достижением, даже если там учится несколько человек.

Татьяна Федяева: А как же идея школьного автобуса?

Сергей Комков: Сегодня в России с ее плохими дорогами, с ее климатом, с огромными расстояниями переходить на этот принцип – это означает, оставить за бортом обучения сотни тысяч детей, потому что порой родители просто не будут отдавать ребенка в школу, чтобы он не уезжал ежедневно на десятки километров от дома. Вопрос образования – это

сегодня ключевой вопрос. Если мы хотим, чтобы наши дети были творчески активными личностями, мы обязаны сделать все для того, чтобы обеспечить такой процесс их образования, и начинать надо с экономики. Наши депутаты, наше правительство очень гордятся тем, что увеличивается финансирование образования. Вот оно повышаем на 20 процентов, на 50, на 100 процентов. Надо в разы, а не на проценты повышать уровень финансирования, тем более что огромные доходы, которые получает государство, должны использоваться разумно, то есть нужно вкладывать их в собственный народ, в образование, в детей, и тогда мы получим отдачу тысячекратно. То, что будет вложено в умы и сердца наших детей, то сохранится навечно. Есть китайская мудрость: хочешь планировать жизнь на год – посей зерно; хочешь планировать на десятилетие – сажай дерево; хочешь планировать на века – воспитай ребенка. А мы сегодня тратим на систему образования меньше 4 процентов ВВП. Это непозволительная «роскошь».

Татьяна Федяева: А как это выглядит в сравнении с другими странами?

Сергей Комков: Европа в среднем тратит от 7 до 8 процентов ВВП. Некогда входившая в состав Российской империи Финляндия тратит 16,4 процента ВВП на образование. Япония тратит 14 процентов ВВП. В прошлом году бывший премьер-министр господин Фрадков ездил в Южную Корею. Он восхищался успехами, которых добились корейцы, и спрашивал, как им все это удалось сделать, не имея ни газа, ни нефти, ни угля. .Ответ оказался простым: они тратят в среднем от 23 до 25 процентов ВВП ежегодно на развитие образования. Вот, пожалуйста, ярчайший пример инновационного пути развития.

Татьяна Федяева: Не является ли коррупция препятствием к инновационным процессам?

Сергей Комков: Самые свободные от коррупции страны, в том числе в системе образования, – это Норвегия, Швеция и Финляндия. У нас в системе образования по данным ЮНЕСКО за 2007 год только во время вступительных экзаменов в вузы в оборот в виде взяток идет 500 миллионов долларов. В целом в коррупционном обороте в системе образования ежегодно обращается до 2 миллиардов долларов. Это деньги, которые выплачиваются не только учителям, репетиторам и вузовским преподавателям, которые, получая нищенскую зарплату, вынуждены идти на это, а в большей степени это прямые взятки чиновникам при поступлении в вузы во время сдачи ЕГЭ. Кроме того, это огромные взятки за лицензии и аккредитацию высших учебных заведений, особенно негосударственных. В этом обороте идут сотни миллионов долларов.

Все об этом прекрасно знают, даже знают конкретных людей, участвующих во всех этих коррупционных схемах, но удивительно, что все они остаются на своих местах. Я еще год тому назад написал книгу «Стерва», в которой рассказывается о коррупции в системе образования. Книга стала настольной книгой для всего руководства Генеральной прокуратуры, потом была очень долгая беседа на эту тему с первым заместителем генерального прокурора, потом начались какие-то действия, и… все остановилось. Возникает такое ощущение, что существует какой-то механизм, который все это тормозит. Видимо, кому-то сегодня очень выгодно сохранение ситуации, потому что питаются от этой системы очень многие. Я полностью разделяю позицию нашего первого вице-премьера господина Медведева, который сказал, что борьбу с коррупцией надо чуть ли не объявить национальным проектом, только начинать надо с себя – с правительства, с министерств и ведомств.

Татьяна Федяева: А можно ли бороться с коррупцией только в одной сфере?

Сергей Комков: Это всеобъемлющий спрут, но начинать надо в каждой отдельной сфере. Говорить о таком масштабном явлении и о том, что надо с ним бороться в общепланетарном масштабе было бы неправильно. Задача высшего руководства страны – добиться в каждой конкретной сфере такого управления, при котором коррупция станет невозможной, и если уж эта цель поставлена, то она должна быть достигнута.

Татьяна Федяева: Какие вы сами можете привести примеры дачи взятки в сфере образования?

Сергей Комков: Когда родители записывают своего ребенка в школу, первое, что они слышат, что им бы надо сделать спонсорский взнос в школу. Это бывает сумма от 10 до 30 тысяч рублей. В некоторых школах просят 20 – 30 тысяч долларов. В Московской экономической школе официальный взнос при поступлении ребенка в первый класс составляет 30 тысяч евро. Но это школа особенная, конечно, и туда только своих принимают. С одной стороны, вроде бы это взятка, но с другой стороны, когда начинаешь разбираться, то сталкиваешься с парадоксальным явлением. Несчастный директор этой школы порой ничего не имеет кроме куска мела и этой доски и парт, поэтому он вынужден облагать родителей таким оброком. В обычной школе даже в маленьком городке или на селе вынуждены это делать не от хорошей жизни. Сегодня порядка 27 тысяч школ в России вообще не приспособлены для обучения детей. Во многих школах нет канализации, все удобства во дворе, провалившиеся полы, дырявые крыши, разбитые стекла, отсутствуют противопожарные средства.

Татьяна Федяева: А в это самое время мы говорим об инновационном подходе в образовании и о компьютеризации?

Сергей Комков: Хорошо. Вот у нас поставили 30 тысяч компьютеров в сельские школы. Мы до сих пор ищем, где, в каких школах эти компьютеры находятся, потому что порой директор прячет этот компьютер подальше на чердак, чтобы его не утащили, а замков в школе нет. Если уж мы приняли решение об инновационном пути развития, мы должны 20 процентов ВВП, как минимум, направить на развитие системы образования, причем задача уже местных органов власти проконтролировать доведение этих средств до адресата, до каждой школы, а не участвовать в их дележе. В первую очередь надо создать необходимые условия для обучения, для творческих занятий – тепло, уют, нормальный быт, чтобы дети в школу бежали бегом каждое утро, понимая, что их там ждут, что там к ним хорошо относятся. Нужен необозленный на свою жизнь учитель, получающий хорошую заработную плату, чтобы он не бежал после уроков подрабатывать на рынке или где-то там разгружать вагоны. Если все это будет создано, будет принципиально пересмотрен подход к системе образования, вложены средства, проконтролировано их целевое использование, арестованы и наказаны все, кто уже уличен в коррупции в системе образования, то мы можем на что-то надеяться.

   К НАЧАЛУ РАЗДЕЛА        ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ