Дарья Денисова

В Москве сегодня прощаются с актёром театра и кино Борисом Хмельницким, скончавшимся в субботу 16 февраля на 68-м году жизни.

Он хотел стать музыкантом и даже получил далеко не легкомысленную специальность дирижер оркестра народных инструментов. А в театральный пошел, чтобы избавится от заикания. По иронии судьбы, ему удалось поступить в Щукинское училище, хотя даже после его завершения Хмельницкий окончательно не избавился от дефекта. Однако его педагог, а затем и режиссёр, Юрий Любимов считал, что запинающийся Хмельницкий играет даже лучше. «Делай вид, что так и есть, что заикается твой герой» — повторял ему Любимов. Предводитель Таганки заметил актёра еще в его студенческие годы, будучи преподавателем Щуки пригласил в свой театр. Но не артистом, а… композитором. Режиссёр, зная о музыкальном образовании Хмельницкого, попросил студента написать мелодии для ставшего легендарным спектакля «Добрый человек из Сезуана». Потом была «Жизнь Галилея», для которой Борис Хмельницкий вместе с Давидом Самойловым писал зонги, а затем — десяток главных ролей в репертуаре прославленного театра.

Хмельницкий по праву считал театр на Таганке своим. Он один из тех, кто составил славу этой легенде, наряду с Высоцким, Золотухиным, Смеховым, Демидовой. Он покинул Таганку больше двадцати лет назад, но так и не перешел ни в один из тех театров, куда его звали: Таганка — любовь на всю жизнь. Он тоже – её любовь, ведь в театре все эти годы без него неизменно висит его портрет. А он с тех пор сам по себе – сочиняет музыку, записывает песни, даёт концерты.

В кино он наш благородный разбойник и благородный князь, наш рыцарь. Поэт-солдат, Робин Гуд, Князь Игорь, Князь Святослав. Наверное, это призвание такое – играть героев. И хотя считается, что положительный персонаж народных легенд – это слишком просто и плоско для настоящего актера, Хмельницкий был убежден в обратном. На героических сказаниях и былинах о смелости и мужестве воспитывается настоящий человек.

О нём как о человеке не отзывались плохо. Его не замечали в конфликте, когда на две части раскололась Таганка, он не жаловался на непризнанность в мощном свете стоявшего с ним на одной сцене Высоцкого. Наоборот, считал себя счастливчиком: «Вот, сыграл Робин Гуда как давно, а до сих пор узнают, не играю на Таганке уже двадцать лет, а всё помнят».

Он не ушёл насовсем: на экраны еще не вышла его последняя работа – в картине Владимира Бортко «Тарас Бульба».

   К НАЧАЛУ РАЗДЕЛА        ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ