Если Вам необходима ускоренная регистрация товарного знака, тогда лучше всего обратится к специалистам сайта http://www.tm-ok.ru/. Также на сайте можно заполнить заявку на бесплатную экспресс-проверку товарного знака.
Хроники необъявленной войны
01.07.2009
Скачать запись программы в Медиа-архиве
Татьяна Федяева: Добрый день, дорогие радиослушатели. В эфире передача «Народный интерес». Ведущая Татьяна Федяева. Звукорежиссер Василий Котов. Сегодня мы, как часто делаем по вторникам, оглядываемся на события прошедшей недели, прошедших дней и пытаемся их анализировать. Наш собеседник Юрий Юрьевич Болдырев. Добрый день, Юрий Юрьевич.
Юрий Болдырев: Здравствуйте.
Татьяна Федяева: Юрий Юрьевич, самые главные события, какие бы вы выделили, последней недели. Мы с вами в прошлый раз встречались, говорили о Дне России, о 12 июня.
Юрий Болдырев: Наверно, сейчас все-таки главное и насторожившее всех событие это покушение на президента Ингушетии. Все-таки у нас были покушения на глав регионов, в том числе, напомню, на губернатора Магаданской области и некоторых других, закончившиеся и смертью. Но Ингушетия, в отличие, скажем, от ситуации в Магаданской области и некоторыми другими, это не чисто криминальное действие. Это действие, связанное, так или иначе, с необъявленной войной. Сейчас там введен режим этой контртеррористической операции и так далее. Но мы понимаем, насколько, в общем, в стране остается все не вполне благополучно, шатко, особенно вот в таких регионах, как Северный Кавказ.
Татьяна Федяева: События совсем недавние в Дагестане.
Юрий Болдырев: Дагестан. Знаете, вот мы с вами, как правило, снова обсуждаем какие-то вопросы, связанные с экономикой, с самоощущением нашего вот гражданина. Мы обычную российскую провинцию и народный интерес. Говорим о том, что касается жителей там глубинки. Мы стараемся любые вопросы перевести на интерес, насколько мы способны, для жителей глубинки. Так вот возникает вопрос, а как это касается жителей нашей глубинки, условно скажем, русской глубинки? Все-таки 85%, да, населения страны – русские. Вот как касается? Касается по нескольким аспектам. Первое…
Татьяна Федяева: То есть вы хотите сказать, как события, происходящие на Кавказе, в Ингушетии, Дагестан, Чечня…
Юрий Болдырев: Да. Но вот давайте разберем по полочкам. Первое, самое первое все-таки, если где-то в стране, даже очень далеко от нас возникает очаг криминализации, если где-то происходят боевые действия, если где-то разово могут взорвать не 100 грамм, не 50 грамм, а 70 килограммов тротила, это значит, их кто-то доставил без досмотра, без контроля и так далее. Вы представляете, какие объемы, чтобы жители нашей глубинки это понимали, 70 килограммов тротила, которые взорвали президента Ингушетии, это тысяча маленьких бомбочек по 70 грамм, которыми можно убить по несколько человек по всей стране. Вдумайтесь, какой оборот взрывчатых веществ на территории нашей страны. Значит, сказать, что между нами и Ингушетией есть какая-то граница, через которую нельзя провезти эти 70 килограммов тротила, это наивность. Более того, мы не знаем, откуда эти 70 килограммов были ввезены. То ли откуда-то с юга, то ли, может быть, откуда-то из центра России, мы это не знаем.
Татьяна Федяева: С милого Севера в сторону южную.
Юрий Болдырев: То есть, прежде всего, надо понимать, что такая ситуация, когда такое возможно не за границами, а внутри нашей страны, говорит все-таки о потенциальной опасности для любого человека, живущего в любом уголке, не в уголке, а в серединке, в самое серединке нашей страны. Это первое. Второе, мы понимаем, если постоянно ведутся вот такого рода боевые действия, а ведь сейчас все это ужесточилось, но, в принципе, вот с момента разрушения СССР прошло уже 20 лет. За 2 десятка лет выросло огромное поколение вот этих самых бойцов, которые сегодня выполняют задания там, а завтра могут получить задания где угодно. Ведь задания могут касаться атомных электростанций, нефтепровода и газопровода, и аэропорта, и чего угодно. Сказать, что президента Ингушетии охраняли слабо, а все стратегические, техногенные опасные объекты у нас охраняются сильно, язык не поворачивается. То есть надо понимать, что вот эта ситуация вот этих постоянных боевых действий она потенциально опасна нам всем с точки зрения того, что эти силы завтра могут быть повернуты на решение каких-то совершенно других задач. И третье, все-таки военные действия, которые ведутся соответственно и нашими силами, а мы знаем об «афганском синдроме», о «чеченском синдроме». Это страшное ожесточение огромного количества людей. Если бы мы жили в социальном государстве, в котором лозунгом реальной жизни, подчеркиваю, не на словах где-то, а реальной жизни, была забота о социуме, об обществе и о каждом человеке, который каким-то образом служил родине, защищал родину, тем более, в «горячих» точках, таких как сейчас становятся Ингушетия, Дагестан и так далее, то мы бы понимали, что каждый человек, прошедший эти тяжелые условия, затем будет проходить специальную реабилитацию. Ему будут предоставлены какие-то особые условия для того, чтобы он, во-первых, чувствовал благодарность обществу за ту тяжелую работу, которую он там выполняет, а, во-вторых, был просто элементарно благополучным. Но мы знаем, что ситуация абсолютно обратная. Даже с чернобыльцами, я напомню, с людьми, которые ценой своего здоровья и жизни защищали, в общем-то, от ужасной катастрофы и всю страну и, может быть, там Европу. И с ними до сих пор творится страшная несправедливость. Спустя уже четверть века, к ним пытается государство относиться не как, к тем, кому обязаны воздать за сделанный труд, а как к некоторой социальной политике, типа инвалидов, ладно, мы вас жалеем. Вы представляете, при таком отношении государства и общества, какую новую армию озлобленных, вполне обоснованно обиженных на общество и государство. Мы вновь и вновь с каждым таким конфликтом плодим внутри своей страны. Эти люди ведь, выполнив свое задание, потеряв там свое здоровье, может быть, и даже став там инвалидами, потом разъедутся по всей стране, откуда они призывались и так далее, и откуда шли в контрактники. То есть надо понимать, что вот эти проблемы, которые есть на Северном Кавказе, чрезвычайно ужесточаются вот этой антисоциальностью нашего общества, я подчеркиваю, не только государства, но и общества, нашего общества и нашего государства, когда мы не осознаем, что если у нас на равных все граждане абсолютно одинаковы. Тот, который пил, гулял, веселился в свое удовольствие, и тот, который, так или иначе, выполнял, рискуя жизнью, какой-то государственный долг. Они у нас на равных. А если они у нас на равных, мы плодим потенциальных террористов в будущем просто из числа обиженных наших, которые осознают, что они зря потратили силы, здоровье, нервы и так далее, и что общество им не благодарно. Вот мне кажется, одна из важнейших вещей, которая, если извлекать какие-то уроки из всего, что происходит. Волшебной палочки нет. Мы сейчас не можем мгновенно ввести везде порядок. Более того, вот все рассуждения о том, что нужно в Ингушетии дать работу людям. Да, прекрасное рассуждение. Надо дать людям работу, надо их занять и все. Прошу прощения, а в Москве не надо дать работу? А во Владимирской области в глубинке не надо дать работу? Но тогда и в Пензенской и так далее по всей стране. То есть если государство считает, что это личное дело каждого, то оно равно личное дело и в Пензенской, в Тамбовской и в Ингушетии. А потом из тех, чье личное дело найти себе работу мы вдруг удивляемся, что формируются вооруженные отряды там ваххабитов или как угодно их называйте, это слава Богу, пока в Тамбовской и в Пензенской не формируются. А завтра могут начать и формироваться, потому что люди-то обижены и обездолены равно и там, и там. То есть, отталкиваясь от Северного Кавказа, мы все равно переходим к вопросам глобальной несправедливости организации нашего нынешнего общества. Вот те народы они исторически такие воинственные. Они не прощают, они не согласны, они бунтуют. Хорошо или плохо, что наши русские пока не бунтуют. А что нас ждет завтра? Завтра нас ждет, что нас просто подомнут и сомнут, потому что мы такие тихие, покорные и не бунтуем? Или завтра нас ждут такие же бунты, там рост пассионарности наших таких же? Вот о чем, мне кажется, имеет смысл думать в связи с этими, в общем-то, достаточно трагическими событиями. Я прошу прощения, что не начал с того, что не выразил соболезнование всем, и погибшим там, и охранники, и родственникам пострадавших, конечно, наше соболезнование.
Татьяна Федяева: Юрий Юрьевич, вы постоянно публикуетесь на сайте «Столетие.ru», постоянно ведете колонку в «Литературной газете». И недавно вы выступали на одном из радиоканалов. Я посмотрела, около 5 тысяч откликов на ваше выступление.
Юрий Болдырев: Я, во-первых, там был не один. Там было 3 человека, то есть это отклики не только на мое выступление. Там бывает и значительно больше.
Татьяна Федяева: Знаете, нет. Это, когда я вот только посмотрела буквально. Почему я об этом говорю? Потому что 3 человека, но вы фактически были против всех.
Юрий Болдырев: Но так получилось.
Татьяна Федяева: Вот как вам так, комфортно в этой ситуации? Вообще в той ситуации, когда мы с вами вот здесь беседуем. Мы уже несколько лет ведем эти разговоры. Чувствуете ли вы какой-то внутренний комфорт, когда выступаете. Да, смешно?
Юрий Болдырев: Да, отвечу. Уважаемые радиослушатели, я не знаю, почему вы заговорили обо мне. У меня нет дня рождения сегодня.
Татьяна Федяева: Недавно был.
Юрий Болдырев: Здесь мне внутренне, конечно, комфортно, потому что я вижу живой интерес к тому, о чем мы говорим, и с вашей стороны, и со стороны звукорежиссера, который постоянно смотрит на нас очень внимательно, Василия Котова. Спасибо ему за его работу и за то, что он так внимательно. Знаете, как, ведь мы же не артисты, мы же не можем в стенку говорить. Ну, озвучу я. Мне нужен слушатель, которого я вижу. Поэтому здесь, конечно… Я не знаю, почему вы задали этот вопрос. Но честно отвечаю, что здесь, конечно, комфортно. И огромная благодарность тем, кто этот комфорт для работы с радиослушателями здесь создает.
Татьяна Федяева: Я не только это имею в виду. Вы, когда говорили вот на этом радиоканале, вы были один против очень многих оппонентов. Вернее, вы были как бы…
Юрий Болдырев: Да, теперь, может быть, я не выспался и плохо понимаю, о чем вы меня спрашиваете. Теперь я начинаю понимать, о чем вы меня спрашиваете. Значит, мы же говорили сейчас о ситуации в Ингушетии. А там зашла речь о 20-летии первого Съезда народных депутатов СССР, затем о крушении СССР. И там действительно я оказался один против всех и двоих ведущих, и двоих собеседников по вопросу о том, хорошо или плохо разрушение СССР. Но, казалось бы, абсурд, но там вот так: конечно, хорошо. Да, конечно, а как же иначе? Или, как минимум, это, естественно и нормально. Связь с тем, что мы обсуждаем сейчас, наверное, прямая действительно. Ведь если не исходить из того, что мы живем в чем-то, что оставили нам предки, и ценность чего мы можем даже не доосознавать сегодня, а исходить из того, что нам сиюминутно кажется, а хорошо ли, что Ингушетия с нами, или ну ее, давайте отпустим. А хорошо ли, что Дагестан с нами, а, может, отпустим всех, и проблем не будет. Вот если исходить из такой позиции, то можно растерять абсолютно все. Завтра спохватимся, ой, а действительно нам Дагестан там для чего-нибудь нужен. Но я вот иногда привожу такой пример. Могли ли 150 лет назад люди знать, что на Ямале будут основные запасы газа, за счет которого мы сейчас живем.
Татьяна Федяева: Этого не знали даже 50 лет назад.
Юрий Болдырев: Почему бы 150 лет назад было Ямал не отпустить? И сейчас лапу сосали бы, как медведь в берлоге. Вот, понимаете, я к чему? Вот всегда спрашивают, а зачем? А вот зачем нам сохранить СССР? А вот зачем нам Северный Кавказ? Ответ, зачем. Вы знаете, нельзя исходить из того, что мы с вами сегодня при всей мудрости тех, кто прожил, может быть, и 70 лет, это тех, кто прожил 50 лет, и при всей самонадеянности тех, кто прожил 30 лет, что мы все достаточно хорошо знаем и понимаем, и можем представить себе, для чего нам это может потребоваться завтра. Вот надо трезво осознавать, что вот эту страну, нашу страну вот на такой территории создавали ни мы, а наши предки. Действовали ли они сознательно или действовали они бессознательно, или действовали не потому, что тысячи лет до сих всегда все так действовали, но они на это положили пот, кровь, судьбы человеческие и так далее. Вот просто взять и отказаться потому, что нам сейчас так кажется. Даже за эти 20 лет сколько мы увидели изменений в мире. Как 20 лет назад мир казался радикально изменившимся, добрым и ласковым. А там этот Фукояма писал конец истории. Все теперь отлично, замечательно, победа всеобщего либерализма, дружба и мир. И как оказалось, что все это абсолютно пустые надежды, и что это не имеет никакого отношения к реальности. В этом смысле, чтобы вот по возможности быть кратким, я могу сказать только одно: пропаганда работает. Пропаганда в нашей стране, как это ни странно, наиболее эффективно продолжает работать против нас, против единства страны, против сплочения людей на основе какой-то солидарности. Против того, чтобы мы могли спросить тех, кто страну грабит, кто страну обманывает, кто страну просто уничтожает, потому что как бы а чего спрашивать? Каждый за себя. Может быть, ты на их месте тоже воровал бы. Подумаешь, а раз ты так, раз психология вбрасывается такая, значит, а чего спрашивать с других. Они, как мы, просто более удачливые, крутые и так далее. Значит, при таком самоощущении жизни страна сохраняется чудом. И я должен сказать, что есть какой-то парадокс, абсурд ситуации, когда одни вот в одной и той же стране, так всегда было, конечно, но все-таки мы же живем в так называемом информационном обществе. Но в информационном обществе, в котором каждый каждую секунду может получить информацию о жизни других несравнимо больше чем вчера. И когда одни развлекаются и роскошествуют, а другие каждодневно рискуют своими жизнями за всех. И при этом те, кто развлекается, роскошествуют, получают от общества, подчеркиваю, несопоставимо больше чем те, кто вкладывает свой труд в общее дело, рискуют, страдают и погибают, это несправедливость, которая разрушает любое общество. И она, безусловно, разрушает и наше общество. Я приведу сейчас пример совершенно из другой сферы. Но пример, который, мне кажется, характеризует состояние нашего общества. Мы много говорили о ЕГЭ, помните.
Татьяна Федяева: Да, да. Мне кажется, мы сегодня обязательно должны коснуться этой темы.
Юрий Болдырев: Так вот ЕГЭ закончился. Из официальных результатов мы знаем, что там 2% детей не сдали одновременно русский и математику, получат справку. Но результат, наверно, обычный, нормальный, ничего страшного. Что не обычно, на что никто не обращает внимание? Вот вы можете себе представить выборы. Вот вы баллотируетесь, я и кто-то из наших радиослушателей. И вдруг вам сообщают, что наш радиослушатель Иванов Иван Иванович не имеет возможности узнать, сколько проголосовало за вас и за меня, а имеет возможность ввести свой личный код, и узнать, сколько проголосовали за него. Казалось бы, это совсем абсурд. А ведь ЕГЭ в этом году вдруг сотворили именно такое чудо. Значит, человек сдает экзамен по русскому или по математике. Он хочет узнать не просто про себя, нет, конечно, если он закоренелый двоешник, ему главное получить не справку, а хоть какой-нибудь аттестат, то ладно. А если у нас совмещены выпускные ЕГЭ и ЕГЭ для поступления в вузы, то надо понимать, что не просто сам сдаешь, а ты участвуешь в соревновании.
Татьяна Федяева: Если вообще это соревнование.
Юрий Болдырев: Нет, вот здесь конкретно это соревнование, ты участвуешь в соревновании, в котором ты имеешь право получить информацию о своем результате в сопоставлении с результатами всех конкурентов и каждого из конкурентов в отдельности.
Татьяна Федяева: Что, вы хотите сказать, что нет этого?
Юрий Болдырев: Значит, ты должен иметь возможность зайти на сайт и посмотреть результаты сдачи по русскому по любому региону, по любой школе, по любому классу и по любой конкретной фамилии. Вдруг нам объявляют, что нет, эти результаты вывешены будут в целях защиты информации. Повторю этот пример. Следующий шаг это на выборах не выдавать никому ничьи результаты, кроме как каждому кандидату его личный результат.
Татьяна Федяева: Юрий Юрьевич, похоже, что вы подсказываете следующий шаг, потому что у нас уже очень похожая.
Юрий Болдырев: Вы осознаете масштаб маразма, в который вкатывается наша страна? Значит, еще раз подчеркиваю. Люди конкурируют. Они на основе этих ЕГЭ будут поступать в МГУ, в Политехнический и так далее, и так далее. Они не имеют возможности сопоставить свой результат с результатами конкурентов. Это называется у нас ЕГЭ ради борьбы с коррупцией?
Татьяна Федяева: Но вот об этом мы еще поговорим. У нас звонок. Пожалуйста, говорите, мы вас слушаем. Представьтесь.
Светлана Григорьевна: Доброе утро. Светлана Григорьевна. Все настолько правильно, что, казалось бы, нечего больше добавить. Хочу просто еще добавить то, что вчера прозвучали сведения о том, что в Англии один из руководителей там подал в отставку только из-за того, что кого-то объявили там в коррупции. У нас эта коррупция настолько сверху донизу. А все правительство сидит и сидит на месте, что это удивительно. И пора, наверно, уже кого-то мочить в сортире.
Татьяна Федяева: Это цитата.
Светлана Григорьевна: Это цитата. Это не конец цитаты. Мы должны себя уважать и любить. И только тогда мы сможем добиться того, что наша страна добьется того, что дал ей Бог. Только в этом случае. А у нас одни любят себя, богатые, а ненавидят бедных. И получается вражда. Этого не должно быть. Вражды не должно быть.
Татьяна Федяева: Спасибо, Светлана Григорьевна. Очень бы хотелось, чтобы выражений не было. Но мир жесток.
Юрий Болдырев: Спасибо. Да, мы будем пользоваться более свежими цитатами из тех же наших героев. У нас весна, начало лета, пора осуществлять посадки.
Татьяна Федяева: Тоже было такое.
Юрий Болдырев: Значит, свежий пример, который сейчас обсуждается. Там ряд газет опубликовали информацию о том, что выявила антимонопольная служба. Это называется выявила, хотя все это знали. Но у нас периодически выявляется то, что все формально знают. Вот есть система тендеров на госзакупки, госзаказы. Я обращаю внимание на то, что и раньше это было как бы недетские шалости. А сейчас в период кризиса для всех предприятий, для всех каких-то малых, каких-то форм для них самое главное получить заказ. И, тем более, заказ оплачиваемый, государственный.
Татьяна Федяева: С оплатой, конечно.
Юрий Болдырев: Поэтому борьба за заказы – самая серьезная борьба. Так вот, что выявили, да, что, в общем-то, было известно и раньше. При размещении государственные органы, я подчеркиваю, государственные органы, государственная организация, при размещении заказов на товары и услуги…
Татьяна Федяева: Они размещаются на сайтах в Интернете.
Юрий Болдырев: В Интернете на сайтах, значит, размещали сознательно все это с грамматическими ошибками. С существенными грамматическими ошибками или более того, скажем, слово там «телефон», да, в нем есть 2 буквы «е», 1 буква «о», их можно аккуратненько написать латинским шрифтом…
Татьяна Федяева: То есть все также, но буквы латинские.
Юрий Болдырев: Букву «е», букву «т» тоже латинскую можно написать. И, вроде, с виду то же самое, а поисковик в Интернете уже не найдет, потому что это разные значки.
Татьяна Федяева: А, кому надо, тот найдет, кто знает.
Юрий Болдырев: Значит, это совершенно сознательные действия с целью не допустить, чтобы на конкурс, на тендер могли прийти чужие и получить этот заказ. Все только для своих. Так вот, что интересно. Скандал, все понятно, но почему-то мы не слышим ничего, а это же массовое явление, о признании недействительными всех конкурсов тендеров, которые прошли с такими нарушениями. Это же очень легко выявить. А это массовое. О взыскании ущерба с виновных по каждому случаю. Вы обратите внимание, у нас какой строгий ЕГЭ. И как здорово в слове «телефон» можно допускать миллион ошибок: и «тилифон» написать, с заменой русских «е» на латинские и так далее, и так далее. Значит, понимаем, собственно, не дурачки все. Их учат русскому языку для того, чтобы они потом сознательно мошенничали. Значит, ни с кого ущерб не взыскивается, контракты не разрываются. И уж, извините, процитирую, посадок нет. И главная проблема. Вот хочется сказать, посадок нет, потому что власть там она рука руку моет, а общество молчит. А почему общество молчит?
Татьяна Федяева: Но общество не совсем молчит.
Юрий Болдырев: Вот, знаете, общество, к сожалению, на эту тему молчит. Ни одной демонстрации протеста, забастовки на эту тему мы не видим. Почему? А потому что все общество втянуто вот в этот водоворот. И все знают, что просто так на конкурс, на тендер выдавать документы практически бессмысленно. Надо найти тропинку, дорожку, проплатить, договориться. И тебе скажут, что ввели в компьютере «телефон» не так а те буквы с «е» латинские, а тогда да, и заранее договориться. Откат там 30 – 40% и так далее, и так далее. И все знают, что в России бизнес уже давно иначе практически делать невозможно, и, значит, биться, бороться, судиться почти бесполезно. То есть получается практически, что те, кто выживают, или огромное большинство тех, кто выживает, выживают, будучи погруженными принудительно вот в эту страшную коррупционную среду. Поэтому никаких протестов. Все знают, да, мы знаем, да, конечно, нужно. То есть люди отличаются тем, что одни честно, а другие не честно, а одни сумели договориться, а другие еще ищут путь, как договориться. И вот это страшное разложение общества не позволяет нам предъявить никаких претензий к власти всерьез. Вот главная проблема.
Татьяна Федяева: Да. У нас звонок. Пожалуйста, говорите. Мы вас слушаем. Представьтесь, пожалуйста.
Александр Петрович: Добрый день, уважаемый Юрий Юрьевич. От всей души с прошедшим днем рождения. Могучего здоровья, счастья и успехов и удачи во всех ваших делах.
Юрий Болдырев: Спасибо.
Александр Петрович: Значит, Александр Петрович, Подмосковье. Юрий Юрьевич и Татьяна Федяева, громадная просьба. Посвятите отдельную передачу принятию так называемого 131-го закона о местном самоуправлении в той части, которая касается решения выделения жилья для малоимущих. Почему? Потому что местная бюрократия сразу же после принятия этого закона расформировала районные очереди наиболее остро нуждающихся в получении социального жилья и направила их по месту жительства. А вы понимаете, что, как правило, в основном все жилье строится в райцентрах, где имеется вся необходимая инфраструктура, все возможности. А в деревнях глухих там нет ничего. И вот этот 131-й закон по свой взрывчатости, по тому, как он плодит ненависть он гораздо страшнее 122-го закона.
Юрий Болдырев: Спасибо большое. Я думаю, действительно, наверно, надо приглашать специалистов. Когда-то и я был в этой сфере специалистом.
Татьяна Федяева: Когда были в Счетной палате и когда…
Юрий Болдырев: Двадцать лет назад мне приходилось заниматься еще в Верховном Совете СССР разработкой. Я был членом рабочей группы разработки закона об основах местного самоуправления местного хозяйства. И много потом приходилось с этими вопросами сталкиваться. Звать имеет смысл действующих специалистов, которые сейчас этим занимаются, конечно, раз. Второе, что принципиально важно? Вот в чем опять же такой глобальный обман по отношению ко всему обществу? Полномочия спускаются сверху вниз, а реальные источники финансирования закрепляются только за верхом. И низ должен ходить с протянутой рукой. Вот вдумайтесь, да, конечно, у нас все очень по-разному. Но на уровне этих самых деревень теоретически должен быть хотя бы такой ресурс как земля. Но и его нет. Им распоряжаются значительно выше. То есть все реальное, из чего самый нижний уровень можно получить реальный доход для муниципалитета и помочь вот самым малоимущим или решить какие-то общие коллективные вопросы, на это нет ресурсов. Эти все ресурсы выше, а полномочия все спущены вниз. И получается, что должен снизу бегать, просить дотацию наверх. И вся страна сейчас организована так, что все снизу должны ходить с протянутой рукой, договариваться.
Татьяна Федяева: А там будут решать, кому дать, а кому не дать.
Юрий Болдырев: Все эти схемы известны. Дело в том, что у нас на коллегии Счетной палаты это звучало, тогда еще губернаторы были посмелее. Это 90-е годы. И при Совете Федерации это звучало. Прямо говорили губернаторы в 90-е годы, что схема очень простая. Нам положены деньги по перечислению из федерального бюджета, но нам их не перечисляют, а прямо неформально говорят, вы возьмите кредит в таком-то банке под такой-то процент. И после этого мы вам перечислим деньги, а вы рассчитаетесь с банком. Эта схема была запущена еще при Гайдарах, Чубайсах и так далее, при лучших министрах финансов всех времен и народов. Эта схема продолжает в том или ином виде работать. Просто так тебе ничего не дадут. Ты должен включиться в коррупционную связку через тот или иной механизм, и тогда твой регион, твой район и так далее сверху облагодетельствуют. Никак иначе. То есть в этом смысле все пронизано, к сожалению. И еще одна очень важная вещь. Вот обратите внимание. У нас носителем власти, всей полноты власти является народ. Но на стороне, на федеральном уровне, как минимум, очень жестко пресечены какие бы то ни было возможности прямой демократии, какого бы то ни было прямого референдума. Последнее мы знаем, что в Москве, жителям Москвы отказали в праве провести референдум. Я подчеркиваю, я не говорю о том, какое решение нужно принимать, то или другое. Но на референдум предполагалось вынести целый ряд актуальных вопросов для жителей Москвы. Вот запрещено, нельзя проводить референдум. Так вот я хотел бы обратить внимание, что там речь идет о самом нижнем уровне местного самоуправления. Мы же понимаем, в нашей стране в условиях такого разврата отдай на нижний уровень при нынешней системе власти землю, и там ее точно также будут разворовывать какие-нибудь чиновники, прохиндеи, какие-то вот около них сплотившиеся жулики. Единственный способ противостоять этому хоть как-то это на нижнем уровне самая прямая демократия. То есть не делегирование полномочий по вопросам земли, воды и так далее кому бы то ни было, а только решение всех вопросов исключительно прямым сходом граждан и так далее, и так далее. Значит, это не волшебная палочка, это не решение всех вопросов. Но это хоть какое-то оздоровление было бы, вот если бы власть целенаправленно хотела бы хоть как-то дать силы жизни вниз, хоть как-то оздоровить общество, то первое, что нужно сделать, это вернуть ключевые источники финансирования вот тех расходов, о которых мы говорили, на самый нижний уровень. И на этот же нижний уровень жестко спустить в законе о принципах местного самоуправления, что ряд ключевых вопросов может приниматься только путем принятия решения вот на основании прямой демократии. Ни представителями, ни через депутатов, а прямой, прямым исходом, прямым собранием, прямым голосованием, прямым референдумом. Если бы это было основой, это могло бы постепенно начать создавать какое-то оздоровление в обществе. Но мы движемся, к сожалению, в противоположном направлении. Всяческое пресечение возможностей людей самих что бы то ни было решить.
Татьяна Федяева: И, тем не менее, Александр Петрович, мы постараемся учесть вашу просьбу. И на эту тему поговорить еще как-то. Я не думаю, что мы очень успокоим нашего слушателя, но хотя расставить точки над «i», что возможно.
Юрий Болдырев: Да, в качестве еще дополнительного комментария. Ведь очень многие вещи, о которых я говорю, не то, что я их сам придумал. Приходится изучать, как живет мир. И вот на такую передачу, я думаю, стоит пригласить кого-то из тех, кто изучал организацию местного самоуправления там, где оно реально и высокоэффективно. Это, прежде всего, скажем, наши соседи скандинавские страны, где действительно на самом нижнем уровне есть полноценные источники самофинансирования всей деятельности и принятие решений ими на основе сходов, собраний и так далее.
Татьяна Федяева: У нас звонок. Пожалуйста, представьтесь. Мы вас слушаем.
Наталья Васильевна: Наталья Васильевна из Москвы. Здравствуйте. Юрий Юрьевич, я вас обожаю.
Юрий Болдырев: Присутствующие мужчины посмотрела на меня с укоризной.
Наталья Васильевна: Но ладно. Вы знаете, вот недавно по одному радио выступал такой экономист Зубец. И вот он сказал, что коррупция не мешает развитию нашей экономики. Я что-то вот не поняла, рыночной ведь или какой-то. Ведь вы посмотрите, за тендер нужно дать деньги. Потом из государственных денег надо дать откат 25% за то, чтобы что-то построить. Это на что похоже вообще-то? И вот я хочу сказать, правила игры для кого они? Кто с кем договаривается, не понятно.
Юрий Болдырев: Спасибо. Наталья Васильевна, вот проблема наша только одна, что мы вот, знаете, как. У нас ведь нет единого информационного пространства в стране. Мы на этом радио общаемся с теми преимущественно людьми, которые оказываются близки нам по взглядам. И мы сейчас Наталье Васильевне будем поддакивать и говорить, что это возмутительное безобразие. А они там на своих радио, на тех, причем, у тех, у кого финансирование больше, и охват больше, они будут заниматься такой растлевающей пропагандой, рассказывая о том, что все, что есть мерзость это хорошо, потому что оно полезно экономически якобы.
Татьяна Федяева: А вы помните, в начале 90-х годов мы говорили, что криминал он позволяет, оказывается, более четко организовать наше общество? Это было такое.
Юрий Болдырев: Мне как раз пришлось в последней статье в «Столетии» об этом писать. Логика очень простая. Когда шла первичная пропаганда рыночной экономики 20 лет назад – 25 лет назад, говорилось примерно так, что надо отказаться от такой бюрократической уравниловки. Смысл в том, что я вот могу сделать больше, если я могу сделать лучше, могу придумать лучше, то вроде как я и заработать должен больше. То есть подразумевалось, что это переход к чему-то типа от каждого по способности – каждому по труду без бюрократической уравниловки. Все говорили, да, конечно, давай. А потом этот лозунг был искусственно подменен другим, что не надо заглядывать в чужой карман. Не важно, откуда у меня деньги, если это деньги, то это мои деньги, и не лезь, не спрашивай об источниках. Помните, в конце вот этого периода Советского Союза была попытка осуществить борьбу с нетрудовыми доходами? И как часть вроде продвинутая, и вроде демократическая интеллигенция взвилась против. Причем здесь трудовые или нетрудовые, это произвол. Вот законные или незаконные.
Татьяна Федяева: То есть это не сегодня все возникло?
Юрий Болдырев: Нет, не сегодня.
Татьяна Федяева: И господин Зубец не сегодня доверил нам свою теорию.
Юрий Болдырев: И господины Зубцы осуществляют вот это вот разрушение ткани общества последовательно и целенаправленно ни одно десятилетие. Я имею не его лично, а вот все они, эти Зубцы, да. Я напомню, как были подменены понятия. Что, оказывается, ведь все равно невозможно посчитать, кто какой вклад внес в эту жизнь общества. Это неправильно посчитать, бюрократия будет считать. А вот давайте, у кого есть деньги, вот это есть единственное мерило, единственный критерий. И все. А дальше не спрашивайте меня об источниках. И вот я хочу подчеркнуть, что не только на уровне лозунгов, но на уровне реальной практики законодательной приватизация в нашей стране осталась преступной на основе идеи неистребования информации об источниках доходов. Значит, вот эта идеология, что неважно, откуда. Деньги есть – есть хорошо, это идеология целенаправленной криминализации общества, последовательной и целенаправленной. И мы сегодня продолжаем жить в этой идеологии последовательной и целенаправленной криминализации общества. И не надо удивляться, что по данным вот, я на него ссылался уже несколько раз в разных публикациях и статьях, есть такой человек Овчинский, который был нашим представителем в Интерполе. Он привел данные, что у нас убийств там на 100 тысяч жителей в год в 3 раза больше, чем в США, США очень неспокойная страна, и на порядок больше чем в ЕЭС. На порядок, там в 10 раз. Вы вдумайтесь в масштаб цифр. А чему удивляться, если в нашем обществе продолжает торжествовать идеология целенаправленно криминализации общества. Эта идеология покупает своих глашатаев, служителей, которые через все радио- и телеканалы, газеты и так далее продолжают ни мытьем, так катанием, протаскивать нам идею, что коррупция это хорошо. Потому что без коррупции мы задохнемся. А главное, что мы, что и людей, которые нас слушают, всеми возможными способами ставят в ситуацию, когда честно они, то есть по закону они не могут. Они, так или иначе, должны включиться в коррупционную цепочку, иначе они просто не выдержат, они не накормят своих детей. Это делается целенаправленно. Это целенаправленный механизм разрушения общества и государства.
Татьяна Федяева: возникают такие Зубцы в стене кремлевской, например.
Юрий Болдырев: Вот беда заключается в том, что стены кремлевские со своими зубцами не противостоять, а вполне, к сожалению, солидарны с этими Зубцами. Похоже, так.
Татьяна Федяева: У нас еще звонок. Пожалуйста, говорите. Так, пока вы собираетесь с духом, я задам вопрос. Юрий Юрьевич, давайте вспомним события совсем недавние взаимоотношения Белоруссии и России. Мне, честно говоря, пришлось в это время быть в Питере, где встречалась с разными людьми. В том числе был человек один из Азербайджана, который сказал, вы знаете, мы смотрим на Россию, и иногда нам становится стыдно. Ваши отношения с Белоруссией. Ведь вы же братья. Почему же вы друг к другу так относитесь?
Юрий Болдырев: Вот давайте, это печальная тема, тяжелая. Мне крайне неприятно выступать против своей страны, против своего правительства, тем более, в конфликте с другой страной, страной с другим правительством. Но я приведу такой пример, который обошел сейчас все газеты там многие. Вот был наш президент Медведев в Дагестане, в «горячей» точке. Ему задали вопрос, а что вот, вы посмотрите, какие дворцы роскошные настроили чиновники на берегу Каспийского моря. И Медведев ничего толком не ответил, отшутился. То есть всех устраивает, что власть в этом регионе, как и во всей стране, абсолютно коррумпирована. И никто не собирается ничего с этим делать. И давайте сравним с Белоруссией. Вот совсем просто. Представим себе, что президент Белоруссии Лукашенко приехал в какую-нибудь свою область. Ему говорят, а вот посмотрите, у нас власть коррумпирована. Посмотрите, у нас сколько они дворцов настроили себе и так далее. Что было бы в Белоруссии? И мы хорошо себе представляем, что в Белоруссии реакция президента была бы другая, реакция общества другая. И, скорее всего, эти дворцы были бы, так или иначе, снесены, а эти чиновники здорово пострадали. То есть это совершенно другое мировоззрение на общество, совершенно другое мировоззрение и действие властителя. Тоталитарного властителя, но что, у нас большая демократия, что ли? То есть мы за демократию, мы против тоталитарных методов управления. Но что, мы можем показать Белоруссии хоть какой-нибудь пример? Никакого примера Белоруссии мы показать не можем. Какие-то из стран европейского сообщества, может быть, в чем-то показать пример могут. А Белоруссия зато может показать нам пример трудовой этики, пресечения преступности, в нормальном здоровом социальном климате взаимоотношений, в какой-то солидарности между членами общества и, в конечном счете, в развитии. Белоруссия-то развивается, продолжает промышленно развиваться. Белоруссия, так или иначе, не самая великая в мире, но промышленная, научно-технологически развитая страна. А мы-то катимся непонятно куда. В этих условиях стоит ли удивляться, что белорусское общество уже не хочет объединения с Россией. Белорусское общество, наверно, согласилось бы на объединение с Россией на условиях распространения белорусских порядков экономических и социальных на всю Россию. И я бы согласился. Но белорусы же понимают, что объединение с Россией приведет, скорее всего, наоборот, к тому, что все воры в законе приедут в Белоруссию, потому что все контрасты, эти дикие, варварские контрасты, что и к озеру не подойди, и к реке не подойди, и везде все перегорожено заборами. И самые богатые платят налоги такие же, что и самые бедные и так далее, что все это распространится на Белоруссию. Они не хотят. А проблема заключается в том, что мы сегодня в том виде, в каком мы есть, недостойны объединения с Белоруссией. Вот ведь проблема.
Татьяна Федяева: Но здесь не только. Здесь есть, наверно, смысл нам еще отдельно как-то поговорить не только об объединении в этой проблеме, но и вообще о формировании этих отношений. У нас пока звонок. Пожалуйста, говорите.
Никита Дмитриевич: Меня зовут Никита Дмитриевич. У меня, вот вы затронули Азербайджан. И тут вспомнился этот скандал на Черкизовском рынке, который связан со строительством турецкого отеля. Измайлов, по-моему, фамилия.
Татьяна Федяева: Да, Исмаилов.
Никита Дмитриевич: Исмаилов. И тут я услышал такую информацию, что его родной брат Измайлов, изменивший фамилию, становится префектом Северного административного округа. Вы никак не можете прокомментировать?
Юрий Болдырев: К сожалению, я в этом смысле человек неинформированный, далекий от власти. И по кадровым вопросам вот этим, к сожалению, уточнить ничего не могу. Но интересно, радио может, наверное, обратиться. Сказать, что есть такой запрос радиослушателя официально в префектуру, спросить.
Татьяна Федяева: Мы знаем одно, что 10-го числа мэр города Москвы торжественно поздравлял владельца Черкизовского рынка с 50-летним юбилеем и желал ему жить долго и счастливо.
Юрий Болдырев: Но давайте так еще раз. Давайте вернемся, чтобы нам вот более четко понимать. Не является Черкизовский рынок в Москве или в России чем-то исключительным. Вся экономика, вся самая, весь крупный капитал, все завязано на оффшорный бандитизм. У нас крупнейшие полугосударственные корпорации норовят нанимать подрядчиков, поставщиков товаров и услуг, и использовать заказчиков оффшорных. Значит, если применительно к современной западной экономике, оффшоризация это такой, знаете, дополнительный грешок. До поры до времени он был простительным, сейчас уже начинают …
Татьяна Федяева: Такая индульгенция этот грех?
Юрий Болдырев: Нет, какой-то грешок, параллельный с основной экономикой, позволяющей где-то кому-то на какой-то срок откладывать и так далее. И они постепенно начинают с этим бороться. То у нас вот этот оффшорный бандитизм, когда все реальные доходы, все реальные расходы все скрыто там в оффшорах, это становой хребет всей нашей экономики. Но бандитская экономика не может порождать ничего другого. Просто Черкизовский рынок он более заметен, напрямую каждого касается, каждый идет покупать туда что-то. А, скажем, Норильский никель, тот же Лукойл, там «Газпром», «Газпромнефть» и так далее, и так далее…
Татьяна Федяева: Они более закрытые системы.
Юрий Болдырев: Они просто напрямую каждый день так нам не заметны. Но ничего не меняется. Скажем, тот же Сбербанк, полугосударственная организация. Пришел туда великий реформатор Греф. Я спускаю свои деньги в Сбербанк, там где живу. Новая реформа у них. Это якобы для облегчения где-то кому-то, не знаю. Если раньше за жилищно-коммунальные услуги в Московской области можно было заплатить напрямую, как и за услуги в Москве, то теперь они требуют, чтобы еще написали специальное новое заявление, такой большой лист тебе дают, куда ты сам должен переписать эти бесконечные расчетные, корреспондентские и прочие счета, бесконечные нолики, которые там написаны мелкими буквами, которые уже человек даже в моем возрасте вообще считывает с трудом. Это такая у них реформа. Это реформатор туда пришел.
Татьяна Федяева: Но там есть объявление, что если вы не можете заполнить, заплатите нам деньги, и мы заполним.
Юрий Болдырев: Нет, применительно к этим, они отказываются брать деньги и заполнять, потому что у них есть какое-то инструктивное письмо, в котором их какой-то вышестоящий дядя, им подчиненный и Грефу, пишет, что обращаю ваше внимание, что операторы стали слишком часто совершать ошибки. Обратите на это внимание. Они решили больше 10 рублей больше ошибку не совершать, заставлять каждого все эти нолики, подчеркиваю, платежка уже есть. Нужно дополнительные бланки еще раз при нас еще раз перепиши. То есть масштаб маразма он не поддается никакому описанию. Я просто хотел подчеркнуть, что это вот системообразующий банк, в котором теперь великие реформаторы творят все, что хотят. Чего не коснись, берешь другой системообразующий банк, там ВТБ. Вы не обратили внимание, что все наши популярные артисты вдруг стали рассказывать, какой надежный, прекрасный и замечательный этот банк. Не обратили внимание?
Татьяна Федяева: Обратила, то же самое, да.
Юрий Болдырев: Причем, эти самые все артисты, которые до этого, казалось бы, что никогда принимать участие в рекламе власти не будут. У меня возникает вопрос, так, вы знаете, нехороший вопрос. Это значит, ВТБ полугосударственный банк за наши с вами деньги, сколько же он им должен заплатить, этим ребятам? Или они вдруг прониклись таким патриотизмом именно почему-то именно к этому ВТБ? Понимаете, вот наивные и простые вопросы, но вот все же очевидно.
Татьяна Федяева: Да, да. Но и, тем не менее, мы вот эту тему опять. Вы знаете, у нас столько остается как бы хвостиков от тем, которые хотелось бы обсудить.
Юрий Болдырев: Каждый раз в каждой теме хочу сказать: и никому не совестно. И никто о душе как бы подумать не хочет.
Татьяна Федяева: А потом захотел бы подумать, а поздно.
Юрий Болдырев: А некогда. Надо успеть еще бабок напилить.
Татьяна Федяева: И еще интересно, вот этот скандал сейчас с Измайловским рынком, как вы думаете, чем он может закончиться?
Юрий Болдырев: Тем же, чем закончится все, что касается ВТБ, Сбербанка, «Газпрома», знаете, ЮКОСа, всего, всего, всего. Кто-то что-то между собой переделит, потому что глобального изменения экономической среды никто осуществлять не собирается.
Татьяна Федяева: А как же все эти лозунги – боремся с коррупцией?
Юрий Болдырев: А вот давайте, чем Черкизовский рынок хуже корпорации Роснано? Вот у меня простой вопрос. Корпорация Роснано не сеет, не жнет. Урожай, но только собирает урожай. Дело даже не в конкретных фигурах. Дело в том, что тот же Сбербанк. Он хотя бы со скрипом перечисляет деньги граждан там за коммунальные платежи. Теперь «Опель» захотел приобрести. Понимаете, это же абсурд. Когда нам говорят, что в России, эти же деятели говорят, что Россия не способна создавать современные автомобили. Теперь решили купить «Опель» зачем-то. Значит, Греф будет управлять «Опелем». Представляете?
Татьяна Федяева: Да, 30% акций.
Юрий Болдырев: Вот в этом и есть бред. Но они хоть что-то делают. А нанокорпорация вот эта самая, получив 130 миллиардов рублей государственных денег просто на свои счета, возвела себя в ранг судей, высших судей, которые просто принимают решения, кто достоин финансирования за государственный счет, а кто не достоин. Понимаете? Это с такой далеко не судейской зарплатой. Я обращаю внимание, что в нашей стране судьи получают очень неплохую зарплату. Так вот здесь за государственный счет зарплата очень даже несудейская, а значительно несопоставимая с ней. Якобы, это частный бизнес. Понимаете, вот это получили 130 миллиардов рублей государственных денег в ранге высших судей, которые решают, что финансировать, а что не финансировать. Это, оказывается, такой частный бизнес, с которого мы можем получить какие-то зарплаты. Это же частный бизнес. Так вот объясните мне, пожалуйста, чем нанокорпорация лучше Черкизовского рынка? С моей точки зрения, Черкизовский рынок лучше, потому что нанокорпорация циничнее, наглее, развратнее. И нанокорпорация это прямое управление теми, кто ни дня в частном бизнесе не был. Все время на чем-нибудь государственном и почему-то супермиллионер. По мне так нанокорпорация куда развратнее.
Татьяна Федяева: Юрий Юрьевич, но все-таки я один и тот же вопрос задаю: что делать?
Юрий Болдырев: Но мы сейчас можем только одно. Пытаться все это понимать. И понимать что, совсем простой вопрос. Тут есть такая сеть общения детей в контакте. Вот они там пишут, какие у них политические взгляды. Их спрашивают, они пишут. И вы можете зайти на счетчик и посмотреть, сколько там зарегистрировалось тех, у кого социалистические взгляды, сколько коммунистические, сколько либеральные, сколько консервативные. Дети, может, еще зачастую плохо понимают, что пишут. Что такие – такие, другие, третьи. Только обращаю ваше внимание, что либеральных там почему-то в 2 раза больше, чем социалистических. Что они там под этим понимают, отдельный вопрос. Но я обращаю ваше внимание, в стране, в которой вот такое творится, в которой антисоциальность зашкаливает за любые рамки, наша страна сегодня, если сравнить Россию, Белоруссию и ЕЭС, мы удивляемся, почему Белоруссия заигрывает с ЕЭС. Да потому, что по системе мировоззрения, по базисной ценностной системе сегодняшняя Белоруссия к ЕЭС несопоставимо ближе, чем к нам. Вот оно. Значит, вот в этой стране вот так. Единственное, что мы можем сделать, пытаться людям помочь что-то лучше понять, ни на что другое у нас сегодня сил нет, к сожалению.
Татьяна Федяева: Спасибо, Юрий Юрьевич. Я приглашаю вас на следующую передачу, чтобы мы могли опять о чем-то поговорить. И что-то помочь людям понять.
Юрий Болдырев: С удовольствием.
Татьяна Федяева: Спасибо. Дорогие радиослушатели, напоминаю, что сегодня в передаче «Народный интерес» принимал участие Юрий Юрьевич Болдырев. Спасибо ему и спасибо вам, что вы этот час были вместе с нами. Передачу вела Татьяна Федяева. Всего доброго. До свидания.
Юрий Болдырев: Спасибо. До свидания.
Обсудить материал можно на нашем форуме