Программа о русском языке «Слово»
(автор и ведущая – Зинаида Савиновна Дерягина)
Вопрос: Почему за помощью – в сохранении семейной жизни — мы должны обращаться к муромским святым – Петру и Февронии?
Ответ: Недавно на заседании Комитета по социальной политике в Совете Федераций (председатель Комитета – Валентина Петренко) обсуждался вопрос об учреждении в России ещё одного государственного праздника — день памяти святого благоверного князя Петра и княгини Февронии (8 июля). У праздника может быть такое название — «Всероссийский день супружеской любви и семейного счастья».
Но наш обыватель, как это часто бывает, с удивлением, скорее даже, с недоумением воскликнет: а зачем нам это нужно? Но он не спросит при этом, а как появился у нас сейчас день святого Валентина в феврале? Он не спросит, откуда взялся такой день, которого не было никогда на Руси? Обыватель наш не задумается и не спросит, а почему этот так называемый день влюблённых так упорно сейчас навязывается нашей молодёжи, причём, акцент в нём сделан просто на влюблённости, на легкомысленности отношений?
Обыватель наш не спросит всего этого, скорее всего, потому, что он не знает своей истории. И для многих наших граждан имена благоверных Илья Муромец. Кстати, и его прозвание Муромец — как раз указывает на его происхождение, на то, что родом он был именно из славного города Мурома. Он тоже прославлен в лике святых, память его празднуется в церкви 1–го января (по новому стилю).
Но с древним русским городом Муромом связаны ещё имена благоверного князя Петра и благоверной княгини Февронии. Как считают специалисты по древнерусской литературе, история о их праведной жизни появилась в Муромской земле вначале в виде устной легенды, которая сложилась не позднее середины пятнадцатого века и которая отразила в себе некоторые народно-поэтические мотивы, точнее, даже сказочные мотивы (это борьба со змеем, отгадывание загадок вещей девой и др.) И только в конце 40-х годов шестнадцатого века на основе этой муромской легенды была написана «Повесть о Петре и Февронии». Автором её был церковный писатель Ермолай Прегрешный. По некоторым данным, он служил протопопом в кремлёвской церкви Спаса на Бору. В советское время эта наша древнейшая церковь была разрушена. Именно священнику Ермолаю митрополитом московским Макарием было поручено написать жития муромских святых, в том числе и Житие Петра и Февронии, для канонизации их на Церковном Соборе, который состоялся в 1547 году. Священник Ермолай (а позднее он постригся в монахи и известен уже под монашеским именем – Еразм) написал удивительно поэтическую повесть о любви между князем и крестьянкой, о их союзе, который не могла разрушить при их жизни никакая злая сила, и также их не могли разлучить и после смерти и похоронили в одном гробу – с тоненькой перегородской посередине.
И ещё надо сказать, что поэтическая настроенность этого произведения в целом определяется тем, что автор сочувствует более всего именно своей героине, мудрой крестьянской деве Февронии, восхищается её умом, восхищается её благородством, кротостью в непростой борьбе против хитрых и всесильных муромских бояр, которые не могли примириться с тем, что их княгиня крестьянского происхождения. Но при этом все исследователи древнерусской литературы отмечают, что Житие Петра и Февронии (полное его название звучит так: «Житие и жизнь и отчасти чудес святаго благовернаго князя Петра, во иноцех Давыда, и святыя благоверныя княгини Февронии, во иноцех Евфросинии, муромских чудотворец») очень отличается от других Житий, написанных в то же самое время (2-я половина шестандцатого века). Все эти Жития были включены митрополитом Макарием в Великие Четьи Минеи. Повесть о Петре и Февронии отличается прежде всего простотой изложения, она написана языком, близким к разговорному. В неё включены многочисленные диалоги (в самом начале мы пересказали один из таких диалогов). Также в этой повести некоторые диалоги построены в форме загадок и отгадок, а также мудрых высказываний. Всё это и придаёт Повести о Петре и Февронии большую живость, в то время как остальные Жития святых написаны строго по канону и языком очень напыщенным, витиеватым.
И ещё заметим, что Жития святых всегда читали на Руси. Они были любимым семейным чтением, особенно во время постов, когда нельзя было сказывать сказки, водить хороводы, петь весёлые, разудалые песни. В это время пелись исключительно духовные стихи, пелись былины и ещё пересказывались Жития святых. Исследователи отмечают, что эту Повесть о Петре и Февронии очень любили на Руси, она пользовалась большой популярностью. Об этом свидетельствует большое количество её списков (до 150, которые распадаются на 4 редакции).
И ещё хочется вспомнить об одном московском театре, в котором вот уже почти 10 лет идёт детский спектакль под названием «Муромское чудо». К величайшему сожалению, московские школьные учителя об этом спектакле практически не знают. И когда спрашиваешь в учительской аудитории, то обычно из ста человек кто-то один только об этом и слышал. Печально. Детей наших водят на всякую ерунду и заведомую чепуху, а то, что нужно детскому сердцу и на что это ещё неогрубевшее детское сердце раскроется, отзовётся, детей не водят…
* * *
Сейчас мы вкратце перескажем Повесть о Петре и Февронии, но прежде заметим, что среди историков, оказывается, нет однозначного ответа на вопрос, когда жили князь Пётр и княгиня Феврония. По одним данным, это был тринадцатый век, то есть жили они ещё в домонгольской Руси. По другим данным – это был четырнадцатый век.
Начинается эта удивительно романтическая, чистая по своему содержанию повесть с того, что Пётр, молодой княжич из города Мурома, узнал, что только он, оказывается, может сразиться с поганым змеем и победить его. Удивительным образом он находит Агриков меч, сражается со змеем, убивает его, но капли ядовитой змеиной крови попадают на его тело, и оно покрывается язвами. Вылечить княжича Петра никто не может. Однажды в сонном видении князю было открыто, что ему могут помочь в соседнем Рязанском княжестве, в селе Ласкове. И больного Петра спешно везут туда. Слуга его, в поисках лекаря, начинает обходить село, все ему отказывают, отправляя в самый конец села — к мудрой деве Февронии. Она была из семьи бортников, то есть пчеловодов.
Когда княжеский слуга вошёл в дом, его удивило там многое, но более всего то, что дева Феврония говорила непонятно, странно, она говорила загадками, а под конец она согласилась вылечить княжича, но не за деньги, а если тот возьмём её в жёны. Эти слова передали Петру, он очень удивился словам премудрой девы, зная, что это невозможно: как может дочь бортника стать женой князя? Но поскольку всё его тело горело и нестерпимо болело, то он соглашается с её словами и просит поскорее его вылечить. Правда, Феврония попросила слугу, который должен был в бане помазать княжича снадобьем, одну из язв на теле княжича оставить непомазаной.
И вот княжич Пётр вышел из бани совершенно здоровым. Он послал Февронии богатые дары за исцеление и просил ещё передать ей такие слова: «яко не возможно князю пояти тя в жену себе безотчества твоего ради». В переводе с древнерусского это звучит так: «Не может князь взять в жёны себе ту, которая не имеет знатного происхождения». Здесь слово отчество указывает на то, что в Древней Руси отчеством могли именоваться только князья, бояре, дружинники. А в именовании крестьян отчества не было, то есть дева Феврония не могла именоваться по отчеству, она была простолюдинкой, незнатного происхождения. Дева Феврония княжеские дары не приняла, а княжич Пётр, выздоровевший и радостный, уехал в свой родной город Муром, но ненадолго. По приезде своём, он вновь разболелся. А причиной тому было то, что он не сдержал своё слово: Феврония прямо ему сказала, что вылечит его только в том случае, если он возьмём её в жёны. Но в жёны он её не взял, и потому болезнь к нему снова вернулась. И он понял, что помощи ему ждать, кроме как от девы Февронии, неоткуда. Он возвращается в Рязанскую землю, посылает своего слугу сказать ей, что он вновь просит вылечить его. Феврония без гнева, без ропота выслушала это и повторила те же самые слова: «аще же будет ми князь супружник, да будет уврачеван». На этот раз княжич Пётр клятвенно обещает взять в жёны деву Февронию. И в Муром он вернулся уже со своей невестой, где они были по благословению епископа обвенчаны.
Вскоре, как считают историки, Пётр принимает княжение в Муроме. Это было в 1203 году.
И тут начинаются для супругов трудные испытания: муромские бояре и их жёны не захотели, чтобы их княгиня была незнатного происхождения. Они решили выгнать её из города, предлагая откупиться от неё богатыми дарами. И Феврония обещает им уйти из города, но с одним условием: дать ей лишь то, что она попросит. Бояре соглашаются, но они не знают, что перед ними премудрая Феврония. А условие её было простым: «ничтоже ино прошу, токмо супруга моего князя Петра». И бояре даже обрадовались такому её решению, потому каждый из них хотел бы стать князем и управлять княжеством муромским. Князь Пётр не захотел наружать Божьей заповеди, которую он давал при венчании, когда брал в жёны Февронию, он не захотел разлучаться со своей женой и последовал вслед за нею. И как пишется в Повести, дали им злые бояре суда на реке Оке, и ушли они от отечества своего, положившись на волю Божью («…злии боляре даше им суды на реце, глаголемей Оке,..и тако отидоша от своего отечества, упование положше на всесилнаго Бога, промышляющаго своими угодники»).
Но очень быстро бояре города Мурома перессорились и передрались. Они не смогли договориться между собой, кому же управлять княжеством. И тогда они послали посольство к Петру и Февронии с просьбой простить их, забыть обиды, вернуться обратно в Муром и взять управление княжеством на себя. Они так говорили: «о господине княже!..ныне же со всеми домы своими… хощем, и любим, и молим, да не оставиши нас, раб своих!» И князь Пётр и Феврония простили неразумных бояр и вернулись обратно в Муром.
И далее говорится, что князь Пётр управлял своим княжеством долгие годы, управлял справедливо и милостиво: без суровой строгости, но и без слабости. Княгиня Феврония была благочестивой и занималась благотворительностью. Они были как чадолюбивый отец и мать, имели ко всем равную любовь, не были гордыми, спесивыми и не обижали и грабили свой народ.
Это была удивительная супружеская пара, двоица, удивительная в своей беззаветной любви, верности и преданности друг к другу. Они прожили вместе до глубокой старости и не просто до конца своих дней, но они и умерли в один день и даже в один час — 25-го июня по ст.ст. (или 8 июля – по нов.ст.) 1228-го года, то есть 780 лет назад. Они завещали похоронить себя в одной могиле, заказав для этого каменный гроб с тонкой перегородкой посередине. Но жители города Мурома посчитали, что не подобает класть в один гроб монаха и монахиню, даже если это и супруги. И положили их в разные гробы. Решено было князя Петра похоронить в городской крепости, в соборной церкви, а княгиню Февронию — похоронить в Крестовоздвиженском храме женского монастыря, который находится за городской стеной. По православному обычаю гроб с умершим положено оставлять в церкви на ночь, что и было сделано. Но утром изумлённые муромцы увидели, что тела Петра и Февронии, положенные в разных храмах, оказались вместе, в том самом гробу, в котором они завещали себя похоронить. Их тела вновь были разлучены, но на другое утро всё повторилось: святые вновь оказались в одном гробу. И только тогда муромцы поняли, что они должны выполнить завещание своих князей Петра и Февронии и похоронить их вместе в городском соборном храме.
Святые Пётр и Феврония считаются покровителями брака и семейной жизни. Их долгая семейная жизнь является образцом супружеской верности, это и есть идеал семьи, основанный прежде всего на целомудрии и благочестиии.
Долгое время святые мощи Петра и Февронии находились под спудом, потом они были обретены. После революции, когда разорялись и уничтожались наши храмы, когда из них выносились святые мощи, эта беда не обошла и Муром. Мощи святых Петра и Февронии были перенесены в музей, где они находились несколько десятилетий. В 80-х годах прошлого, 20-го века, их вернули Церкви и перенесли в Благовещенский собор города Мурома. В 1993 году мощи благоверных князей Петра и Февронии были торжественно перенесены в женский Свято-Троицкий монастырь. Их поставили в Троицком соборе, справа от иконостаса, под резной сенью, — для поклонения всем, кто приезжает в Муром просить у них помощи.
С 1993 года частица мощей святых благоверных супругов Петра и Февронии есть в одном из московских храмов – храме Малого Вознесения на Большой Никитской. Этот храм негласно считается венчальным храмом Москвы. Именно в этом храме хотят венчаться многие современные москвичи, а в день памяти Петра и Февронии — 8-го июля — туда приходят молодые люди и молятся о послании им хорошей и верной супруги, а девушки приходят просить у Петра и Февронии послать им доброго и благочестивого жениха.
* * *
Преданность, беззаветное служение друг другу, супружеская верность — это то, что всегда связывало, связывает и, я надеюсь, будет связывать семью – как таковую. Где-то я вычитала недавно, что семья – это союз двух любящих сердец. И я думаю, что это определение тоже верное, то есть это союз таких сердец, которые могут понимать и прощать, терпеть и смиряться друг перед другом… Именно этого так не хватает, к сожалению, многим современным молодым людям, которые думают создавать семью, создают её и не могут её удержать, она распадается, потому что нет в этом союзе истинной любви – всепрощающей, милостивой, снисходительной.
И ещё я считаю, что тем молодым людям, которые сейчас создают семью, им нужно желать не только любви и согласия в жизни, но, чтобы они смогли вырастить детей своих и ещё, чтобы у них остались силы на внуков. Вот это и есть — настоящая семья, это и есть тот самый союз двух любящих сердец, который потом преобразуется в союз родителей, детей и внуков.
* * *
И ещё, говоря о Петре и Февронии, о их подвиге (а семейная жизнь – это всегда подвиг) мне вспоминается замечательное стихотворение А. С. Хомякова. Оно так и называется – «Подвиг»
Подвиг есть и в сраженьи,
Подвиг есть и в борьбе,
Высший подвиг в терпеньи,
Любви и мольбе.
Если сердце заныло
Пред злобой людской,
Иль насилье схватило
Тебя цепью стальной;
Если скорби земные
Жалом в душу впились –
С верой бодрой и смелой
Ты за подвиг берись:
Есть у подвига крылья,
И взлетишь ты на них
Без труда,
Без усилья,
Выше мраков земных, —
Выше крыши темницы,
Выше злобы слепой,
Выше воплей и криков
Гордой черни людской!