О. А. Яковлева
Т. С. Федяева

Предполагается, что мы должны быть управляемыми извне – вот что страшно. Система будет введена не столько для слежения контроля за нами, сколько для управления нами. – Т. Федяева беседует о внедрении электронного учета граждан России с адвокатом Московской областной коллегии адвокатов, почетным адвокатом России, руководителем гражданского движения «Земля России – достояние народа» О. Яковлевой и с руководителем движения «Земля России – достояние народа» Е. Грищенко.

Татьяна Федяева: Ольга Алексеевна, Елизавета, вопросы к вам обеим. Как новейшие технические достижения, электронные средства влияют на жизнь каждого человека, облегчают или затрудняют нашу далеко не простую жизнь? Одобряют ли наши граждане электронные методы учета? Знаем ли мы о тех последствиях, которые принесет внедрение электроники в нашу жизнь? Что планируют власти в будущем? Какова цель внедрения дорогостоящих систем учета, контроля и наблюдения?

Елизавета Грищенко: Я скажу о тех документах, которые сейчас приняты и которые позволяют внедрять и развивать у нас в стране нанотехнологии. В сентябре 2007 года министр промышленности и энергетики Христенко подписал документ под названием «Стратегия развития электронной промышленности Российской Федерации до 2025 года». То есть это уже не фантастика, это открытый документ, о котором уже говорилось, и из этого документа следует, что благодаря развитию нанотехнологий в России будет создаваться новая интеллектуальная среда, в которой люди будут биообъектами. Эти биообъекты будут устанавливать связи с иными биообъектами окружающего мира. В документе говорится и о том, что нанотехнология позволит повысить качество жизни и снизить расходы государства в этой сфере.

И есть еще один документ. Это проект программы наноиндустрии Российской Федерации до 2015 года. Этот документ обсуждался в правительстве Российской Федерации 17 января 2008 года, а принять программу планируют в марте 2008 года. Она интересна тем, что нанотехнологии должны как бы объединить все сферы Российской Федерации. В этой программе будут принимать участие несколько министерств – Минпромэнерго, Минобороны, Минздравсоцразвития, Мининформсвязи, и другие, а также Российская академия наук и вновь созданная государственная корпорация Роснанотех. Предполагается, что программа позволит объединить вообще Российскую Федерацию и все эти министерства для того, чтобы продумать вопросы об имеющемся научном и производственном потенциале, выяснить, является ли Российская Федерация конкурентоспособной на мировом рынке и обеспечивается ли у нас национальная безопасность и обороноспособность страны. В ходе обсуждения будут рассмотрены и предложения по развитию системы государственной статистической отчетности. То есть фактически все сферы жизни общества будут охвачены этой программой.

Татьяна Федяева: Ольга Алексеевна, каким образом это предполагается сделать?

Ольга Яковлева: Я немного расскажу о механизме работы этой системы и о том, почему внедрение новых методов учета данных человека вызывает сопротивление у граждан. Основой этой системы является присвоение человеку номера-идентификатора вместо имени, данного ему родителями, либо, если это верующие люди, при крещении. Номер-идентификатор – это опознавательный знак, код человека, и объединение такого количества министерств в реализации этой программы как раз и говорит о том, что везде – в системе здравоохранения, в пенсионных правоотношениях, на работе при выплате зарплаты, при выполнении банковских операций человек должен готовиться к тому, что он будет полностью зависеть от использования электронных методов.

Татьяна Федяева: А нет ли здесь плюсов, на ваш взгляд?

Ольга Яковлева: Плюсы при использовании электронных способов могут быть в каких-то редких частных случаях, причем в сфере медицины и только при согласии больного, но это очень небольшое количество граждан относительно всего населения страны.

Татьяна Федяева: А если говорить о положительных сторонах этого нововведения не для отдельного человека, а для государства? Вот человеку присвоен этот номер, и по нему можно определить его возраст, состояние здоровья, военнообязанный или нет, уровень его образования и какие-то еще параметры?

Ольга Яковлева: Да, и каждое из этих министерств будет осуществлять взаимодействие с человеком электронным способом, находя его по этому идентификатору. В нем автоматически собирается вся информация. Молодой человек, который, может быть, и заработка никакого еще не имеет, уже будет зарегистрирован в пенсионном фонде, в налоговых органах. Информация на него будет поступать автоматически, и о получении кредитов, и о состоянии здоровья, и о семейном положении.

Татьяна Федяева: А как же врачебная тайна? Нам надо отменять это положение?

Ольга Яковлева: Это все практически будет отменено. Уже сейчас можно получить, купить на рынке полную информацию о человеке. Пока в каждой системе свой идентификатор, а затем предполагается сливание всей информации в одну базу, присвоение каждому человеку единого идентификатора. Так в России будет установлен единый государственный регистр, то есть пройдет своего рода инвентаризация.

Когда в 2006 году принимали закон о персональных данных, благодаря сопротивлению граждан удалось не допустить принятия положения о едином идентификаторе, заменяющем имя человека, и установлении этого единого государственного регистра. Но это все впереди. Видя эти документы, в которых участвуют восемь министерств, РАН и Роснанотех, мы видим агрессивную политику по внедрению этих методов, и она говорит о том, что близок тот момент, когда вместо имени у человека будет идентификатор.

Что здесь пугает? Стратегии развития электронной промышленности направлена на то, что нас уже перестают считать людьми, называют индивидуумами, биообъектами, навязывают имплантацию электронных систем в мозг человека для бесконтактного взаимодействия индивидуума с индивидуумом, а также с окружающим миром.

Татьяна Федяева: Может быть, это все фантастика?

Ольга Яковлева: Это фантастика, но утвержденная правительством и министерствами под названием «Стратегия электронной промышленности России».

Татьяна Федяева: А она утверждается только правительством? А где в это время была Дума, Совет Федерации? Наши избранники имеют к этому какое-то отношение?

Ольга Яковлева: Это делают органы исполнительной власти, причем как бы реализуют чуть ли не национальный проект.

Возражения противников этой электронной системы сводятся к тому, что каждый шаг человека будут контролировать, но это не самое страшное, потому что более 90 процентов населения – это обычные люди, не террористы, не преступники, не наркоманы, и только небольшой процент составляют те, над кем государство считает необходимым установить контроль. Мы все на самом деле не интересны власти, но мы должны быть управляемыми извне – вот что действительно страшно. Эти миллиарды будут истрачены не для того, чтобы следить за нами и контролировать нас, хотя и это присутствует, а для управления.

В «Стратегии развития электронной промышленности» сказано о непрерывном контроле за каждым индивидуумом, за поддержанием его жизнедеятельности и взаимодействия со средой. То есть ты будешь взаимодействовать со своими родственниками, используя электронные средства, вживленные в мозг. Когда я это произношу, я не верю, что это так, но я цитирую эту «Стратегию».

Елизавета Грищенко: Этому есть подтверждение: одна американская компания уже занимается выпуском чипов, причем это информация 2002 года. Эти чипы будут связаны с компанией глобального позиционирования. То есть они об этом говорят открыто и надеются, что это принесет компании миллиарды долларов.

Татьяна Федяева: Говорят, что в Америке есть уже семья, которой вживили эти чипы. Интересно, как развивается этот эксперимент?

Елизавета Грищенко: Да, такая семья есть. Сначала этот чип вживили главе семьи по медицинским показаниям, потом их ребенок захотел вживить чип, чтобы стать первым чипированным ребенком в мире, потом это сделала жена, за компанию, при этом она утверждала, что ей бояться некого, что она честная и хорошая. В общем-то, эти люди просто рекламировали по ТВ компанию, которая выпускает эти чипы, более ничего.

Ольга Яковлева: Сегодня пока идет подготовка на уровне электронных документов, а не вживления электроники в тело. Это социальная карта москвича, это уже транспортные карточки, студенческие. В паспорте у нас есть графа «личный код», которая пока не заполнена по техническим причинам. В Пенсионном фонде присваивают номер-идентификатор как условие получения пенсии.

Меня как адвоката, как юриста настораживает именно насилие. Есть люди, пенсионеры, инвалиды, которые не хотят получать документы с электронными данными. Ну и пусть бы они получали свои пенсии, пособия, выплаты, дотации по обычным документам. Но сейчас людей, не приемлющих эту систему, фактически принуждают соглашаться, иначе они останутся вовсе без средств к существованию. Ко мне приходит огромное количество писем, и одно из них я хотела бы прочесть.

«Ольга Алексеевна, я парализована, скована болезнью Паркинсона. Передвигаюсь по квартире с помощью ходунков, не могу разогреть себе пищу, не могу писать, пишет за меня соседка. Я, как и все мои сестры, по религиозным убеждениям (это православный верующий человек – О. Я.) не приемлю систему учета персональных данных, основанных на электронно-цифровой идентификации личности с штриховыми кодами. Судилась в числе двухсот человек против ИНН, писала отказы от паспорта гражданина РФ, медицинского полиса, социальной карты и от номера в Пенсионном фонде. Живу со старым паспортом образца 94-го года, без медицинского полиса, социальной карты. За услуги врачей, за все лекарства приходится платить, на что не хватает моей пенсии. Будучи полным инвалидом, группы инвалидности не имею, так как в районной поликлинике, которая находится недалеко от меня, без медицинского полиса и паспорта гражданина РФ не принимают. Ольга Алексеевна, может быть, я долго не проживу, и мне не потребуется медицинская помощь, но такие беззащитные люди, как я, безусловно, есть, и я прошу помочь и оказать нам помощь.

Татьяна Федяева: Как относится православная церковь к введению ИНН?

Ольга Яковлева: Как юрист и адвокат, я могу говорить только об официальной позиции церкви. Ни статьи, ни публикации, ни высказывания отдельных священнослужителей правового значения не имеют. Вот цитата из послания Архиерейского собора 2004 года: «Собор призывает государственную власть принять во внимание озабоченность верующих при разработке образцов основного документа гражданина Российской Федерации. Мы считаем, что он не должен содержать отметку о личном коде, а также какие-либо данные, не известные или не понятные владельцу документа».

Татьяна Федяева: Недавно говорили о необходимости инвентаризации всего имущества, находящегося на территории России, и скоро всем зданиям, помещениям, которые только есть в городах и селах, будет присвоен идентификационный номер, в котором будет содержаться вся информация об этом объекте, какая там крыша, какой фундамент. Похоже, и человека приравнивают к сараю или к заводскому цеху.

Ольга Яковлева: Вот именно, суть этой системы и античеловеческая, и антиприродная, и антибожественная. Она уравнивает человека с вещью, материально закрепляя это равенство в документе. Например, социальная карта москвича: на ней такой же штрих-код, как, допустим, на пакете с соком, непонятный самому владельцу этой карты. И компьютеру, считывающему эту информацию, безразлично, кто или что перед ним, Иван Петрович или буханка хлеба.

И еще я бы хотела остановиться на том, какую позицию занимает святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II. В своем выступлении на парламентской ассамблее Совета Европы 2 октября 2007 года он заявил, что технологический процесс по-новому ставит вопросы о правах человека, и верующим людям есть что сказать по вопросам биоэтики, электронной идентификации и по иным направлениям развития технологии. Человек должен оставаться человеком, а не превращаться в товар, в подконтрольное электронным системам существо, в объект для экспериментов или в полуискусственный организм.

Татьяна Федяева: Ольга Алексеевна, я сейчас к вам обращаюсь не как к руководителю движения, не как к человеку, страстно заинтересованному в сохранении прав человека, а как к юристу высокой квалификации. Скажите, пожалуйста, законно ли этих людей лишают заработанных ими пенсий, пособий, ущемляют их в правах?

Ольга Яковлева: Конечно, это незаконно. Конституция России гарантирует право иметь религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними. Эти люди – не преступники. Среди них очень много пожилых, которые приходят к вере по итогам своей жизни, много и молодежи. Это их религиозные убеждения. Они не хотят принимать систему электронного способа учета данных человека. Они заработали пенсию, они имеют право на льготы, субсидии и пособия, право на медицинское обслуживание.

Татьяна Федяева: То есть они имеют такие же права, как и любой другой законопослушный гражданин, но им говорят, что им ничего не дадут.

Ольга Яковлева: Да, они имеют все права по федеральному законодательству Российской Федерации, и нет никакого основания лишать их этих прав.

Татьяна Федяева: А какая мотивация? Как им объясняют отказ, что пишут?

Ольга Яковлева: Формальные отписки. И вот лежат письма прокуратуры, где человеку, допустим, обжалуют отказ в назначении ему пенсии, поскольку у него паспорт 1974-го года. Он готов получить новый паспорт, если в нем не будет чипа, то есть если не будут нарушать его религиозные убеждения. Прокуратура отвечает: «оснований для прокурорского реагирования нет, можете обжаловать в суд». То есть назначения заслуженной пенсии человек должен добиваться через суд. Нотариальные конторы не оформляют сделки, ОВИР не выдает загранпаспорта людям с паспортами 1974-го года.

Татьяна Федяева: Но, с другой стороны, разве может так быть, что паспорта у граждан России будут разные?

Ольга Яковлева: Да, это возможно. Паспорт гражданина СССР законен. Заместитель председателя Верховного суда написал специальное письмо-разъяснение в Федеральную миграционную службу о том, что паспорт гражданина СССР действует по настоящее время. Нормативный акт, который регулировал выдачу нового паспорта гражданина РФ, не накладывал никаких обязательств на граждан. Это органы МВД обязаны были в определенные сроки произвести замену паспортов. Но миллионы граждан отказываются получать паспорта с чипами, с графами «личный код». Сейчас еще не принят закон о новом паспорте, он рассматривается. Новый паспорт действует на основании постановления правительства, а старый паспорт действует на основании закона, то есть все прекрасно знают, что паспорт законен, но участвуют в этой системе принуждения по замене паспорта. Кстати, присвоение номеров в немецких концлагерях при Гитлере признаны преступлениями, не имеющими срока давности, а сейчас речь идет о том, что номера можно будет вживлять в мозг в виде чипов.

Татьяна Федяева: Как эту проблему решают другие государства?

Елизавета Грищенко: В Соединенных Штатах, несмотря на то, что эта страна является рекордсменом по вживлению и по рекламе новых технологических средств, в последнее время в некоторых штатах США приняты законы, запрещающие чипизацию людей. Что заложено в персональных данных? Человек сам не может узнать информацию о себе, заложенную в чипе. Это можно сделать только с помощью специальных приборов. Во многих странах уже есть такая судебная практика, но она касается пока только систем учета персональных данных, не чипов, тем не менее, это тоже тревожный симптом. В Евросоюзе граждане вынуждены обращаться в суд для того, чтобы узнать из органов государственной власти информацию, которая содержится в этих системах учета.

Татьяна Федяева: То есть эта проблема уже мирового значения, и граждане любых стран относятся к этому примерно так же, как мы. Как у Некрасова: «клейменый, да не раб». Так вот, не хочется быть ни рабом, ни клейменым.

Ольга Яковлева: Верующие люди более тонко чувствуют опасность, на которую обычные граждане не обращают внимания. Хорошо, сегодня электронная карточка, завтра электронный чип в паспорте, потом, чтобы получить все эти социальные блага, и тебе скажут, как верующему, что ты не получишь пенсию, что ты будешь выселен из квартиры, потому что деньги с твоего электронного счета на оплату квартиры будут сниматься только через электронную карточку. И вот эти действия верующих, это их активное сопротивление фактически необходимы для всех нас. Это такой первый эшелон. Их лишают всего заработанного, заслуженного, выбрасывают из общества как изгоев.

Татьяна Федяева: Сегодня они, а завтра…?

Ольга Яковлева: А завтра все остальные люди, которые не захотят принять электронные методы учета, будет ли это карточка, будет ли это чип, вживленный в тело человека. Методы принуждения видны уже сегодня на верующих, а ведь таких граждан миллионы.

Когда принимали закон о персональных данных, в Государственную думу приходили миллионы писем. Часть из них (60 тысяч подписей) передали через меня. Я участвовала в рабочей группе, и в какой-то момент закон о персональных данных был уже почти принят, но огромное количество протестных писем против этого закона приостановило его продвижение. Сейчас готовится проект об альтернативной системе учета – для тех людей, которые не приемлют систему, превращающую человека в биоробота, в управляемое извне существо. Если кто-то хочет покориться этой системе, пусть принимает ее, но должна быть альтернатива.

Ольга Яковлева: Депутаты знают, какое идет сопротивление. Именно поэтому и не был введен единый государственный регистр и единый идентификатор. Если сегодня мы не станем защищать права верующих граждан, завтра на их месте окажемся мы сами.

Татьяна Федяева: Честно говоря, я хочу свою жизнедеятельность поддерживать сама, по собственной воле, и чтобы никто не определял вместо меня, как мне жить. Что мы можем сделать уже сегодня, чтобы не превратиться завтра в управляемых роботов? Хотя, я все-таки думаю, что нормальный человек не может принять такое решение.

Ольга Яковлева: Хочется так думать, но в официальных документах мы читаем, что мы всего лишь индивидуумы и биообъекты. Депутаты готовят к внесению в Государственную думу закон об альтернативной системе учета данных человека. Им будет необходима поддержка. Нужно направлять обращения в Государственную думу о том, чтобы эта система была законодательно закреплена.

Татьяна Федяева: Услышат ли нас, увидят эти подписи? По поводу Лесного и Водного кодексов тоже было написано множество обращений граждан.

Ольга Яковлева: По Лесному кодексу внесен законопроект с концептуальными изменениями, который возвращает леса в государственную собственность. Если мы не будем вносить законопроекты, а будем говорить, что все бесполезно, то ничего и не добьемся. Я все-таки придерживаюсь психологии той лягушки, которая прыгала, прыгала и сбила сметану в банке, в отличие от другой, которая сразу утонула, и считаю, что законопроект об альтернативной системе надо поддерживать и депутатов надо поддерживать.

   К НАЧАЛУ РАЗДЕЛА        ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ